Ход Корбюзье, или Шерше бlя femme
Шрифт:
– Вот и отлично.
Забрав у него связку и выйдя из квартиры последней, она демонстративно заперла дверь и положила ключи в сумочку.
Подозреваемый свидетель
Неожиданно развернувшиеся события произвели тогда на Шапошникова шокирующее впечатление. Это, конечно, совершенно не его дело, но он не понимал, как можно было написать завещание и сознательно все отдать не своим детям, а посторонней в общем-то тетке, от которой к тому же, судя по словам Виктора, завещатель мечтал избавиться.
Нет, это просто
И вот сегодня перед встречей с Аниным женихом ему вновь придется встретиться с той самой Заваляевой, теперь уже богатой наследницей. Видимо, она все же решила сделать косметический ремонт, как выразился ее порученец. Именно так он себя и назвал – порученец. Профессия, что ли, такая?
В квартире его ждал только один человек. Тот самый нотариус, Константин Евграфович Вишняков, как было написано в визитке, которую он предусмотрительно протянул Владимиру.
– Я разыскал вас через прежнего хозяина квартиры, чтобы все-таки убрать здесь кое-какие огрехи проживания прежних жильцов.
– Конечно. Это сразу надо было сделать, – согласился Владимир. – Мы тогда с Виктором прошлись по квартире, так что я представляю себе общий объем работ. Мы будем ждать хозяйку или вы сами выскажете какие-то дополнительные пожелания – если они есть, конечно?
– Нет, мы не будем ждать хозяйку, тем более что сейчас ее пожелания не принципиальны. Я действую по ее генеральной доверенности. Квартира выставляется на продажу, и делайте все по своему усмотрению, чтобы показывать покупателям апартаменты в надлежащем виде.
– Хорошо, когда можно прислать бригаду?
– Давайте не будем откладывать. Вам будет достаточно одного дня?
– Вполне.
– Вот давайте завтра с утра и приступайте. Весь день квартира будет в вашем распоряжении. Вот, собственно, и все.
Шапошникову не понравилось, что такая квартира, в которую вложено столько труда, буквально пошла по рукам. Это как-то неправильно. У дома должен быть нормальный хозяин, иначе он чахнет. Одна надежда на то, что новый покупатель будет наконец окончательным и постоянным владельцем.
Почему Заваляева решила спешно продать квартиру, Владимира не интересовало. Было сразу понятно, что жить она здесь не будет. Продавать сейчас самое время, пока такой спрос на недвижимость. В любой момент может наступить спад. Рано или поздно это случится. Так было в Америке, так будет и у нас. Деловая барышня. Что и говорить, очень деловая и очень предусмотрительная…
На Сретенском бульваре он был ровно в пять. Владимир не любил и даже не умел опаздывать. Даже специально не получалось. Неизменные пунктуальность и обязательность уже давно стали его привычкой, точнее сказать, чертой характера.
На этот раз ворота во двор были открыты. Даже нашлось место, чтобы поставить машину почти около подъезда. У самого входа стояла «скорая помощь».
«Надеюсь, не к ним», – почему-то мелькнуло в голове архитектора.
Он набрал код. У него никто ничего не спросил, просто открыли дверь. С чувством нарастающей тревоги Владимир быстро поднялся на лифте и буквально
«Так и есть, что-то произошло», – догадался Владимир и вслух спросил:
– С Ангелиной Ивановной… все в порядке?
– Вы знаете? – удивленно спросила Аня тихим голосом.
– Нет, ничего не знаю, но у подъезда стоит «скорая», а на вас, Аня, лица нет, – быстро проговорил Шапошников и теперь уже, с полным на то основанием, спросил: – Что случилось?
– Мама в порядке. Если так можно сказать… Это не к нам «скорая». Но мама лежит у себя в комнате и ни о чем не хочет, вернее, даже не может говорить. В общем, у Андрея украли письма, а сам он арестован по подозрению… – Она вроде как бы подбирала слова и, так и не найдя ничего другого, с трудом произнесла: – В убийстве.
Конечно, Павлов не вызывал у Владимира особой симпатии, но не потому, что был чем-то нехорош. Скорее – слишком хорош. Достойный соперник, любящий и, наверное, заслуженно любимый. И конечно, совершенно очевидно, что он не может никого убить.
Впрочем, не зря говорят: от сумы и от тюрьмы не зарекайся… Письма украли… Да это какой-то горный камнепад!
Володя лихорадочно соображал, что же в такой ситуации говорить, как утешить.
– Даже не знаю, что и сказать, – честно признался он. – Как же такое возможно? Вы же мне звонили…
– Он позвонил мне вчера вечером, сказал, что уже поздно и он не успеет вернуться, что ему обязательно надо встретиться со школьным другом. У того какие-то проблемы, надо помочь, а завтра, то есть сегодня, он и письма привезет, и с вами встретится, чтобы обсудить финансовую сторону вопроса. Мама стала нервничать сразу после его звонка. Она мне ни слова не сказала, но я ее знаю… Ночь не спала. Утром приехал юрист из банка. Сказал, что Андрея арестовали, что он случайно оказался на месте преступления, но все улики против него. Кругом отпечатки только его пальцев, а убита та самая журналистка Троцкая, которая просила сделать ей копии писем. Она упала и ударилась виском о какой-то угол. Я точно не помню, стола или спинки кровати. Возможно, это не предумышленное, но все равно убийство. Юрист сказал, что почему-то она все-таки приезжала к Андрею и забрала письма на час, а потом пропала. Он целый день сильно нервничал. Все это видели. У него, оказывается, еще и мотив есть… Я ничего не понимаю. Что происходит? Как такое могло случиться?
– А почему все это вам сообщил юрист из банка? Сейчас нужен хороший адвокат, специализирующийся на уголовных делах.
– Так вот Андрей и позвонил юристу, чтобы тот нашел лучшего адвоката, без него он не хочет давать показания. Он думает, что его выпустят под залог, но мне кажется, у нас такой системы нет.
– Боюсь, что вы правы. Я что-то не слышал, чтобы кого-то освобождали под залог. За деньги, конечно, выпускают, но это несколько иначе называется. Только это «иначе» по подозрению в убийстве вряд ли поможет.