hollis d pereval v seredine puti

Unknown

будет чувствовать себя человек во всех остальных отО

ношениях. Чем более переменчива психологическая

атмосфера в родительском доме, тем больше человек

учится определять себя в терминах Другого. Юнг

поставил родителей в трудное положение, написав, что они «всегда должны помнить о том, что они сами

являются главной причиной невроза своих детей»*.

Я привожу здесь эту цитату не для того, чтобы выО

звать у родителей чувство вины, а чтобы напомнить,

до какой степени мы все зависим от своих родителей, а также от тех, кто их заменяет, например, от социО

альных институтов.

Чтобы совершить переход к уединению, котоО

рое необходимо для процесса индивидуации, челоО

век должен ежедневно и совершенно осознанно заО

давать себе вопрос: «Что именно заставило меня так

испугаться, что я избегаю самого себя, движения к

своим духовным целям?» Созависимый взрослый

приобрел привычку избегать самого себя. Смысл таО

кого речевого штампа, как «следует войти в контакт

со своими чувствами», состоит в том, что мы должО

ны постараться понять свои черты и особенности, исходя из внутренней реальности, а не из внешнеО

го контекста. Анализируя свою реакцию на окруО

жающих, нам следует постоянно задаваться вопроО

сом: «Где же здесь проглядывает наш родитель?»

Дальше мы можем поступать, исходя из интересов

собственной целостности. Чем более травматичным

было детство, тем более инфантильным оказываетО

ся наше ощущение реальности. Это очень трудное

занятие — изучать нашу реальность и действовать, исходя из полученных знаний. Хотя в стремлении

достигнуть чувства внутреннего единства с самим

* «Introduction to Wickes’s “Analyse der Kinderseele”», The Development of Personality, CW 17, par. 84.

174

Глава 6

собой существует риск остаться в одиночестве, это

чувство, которое мы называем уединение, крайне

важно для благополучного преодоления трудностей

среднего возраста.

Утрата и лишение проекций

Средний возраст часто сопровождается сеО

рьезными утратами: дети покидают дом, умирает

друг, людей разлучают разводы. Утрата столь неО

обходимого Другого может вызвать экзистенциО

альный ужас — ничуть не меньше того, который

испытывает ребенок в связи с потерей родителя.

Взрослый человек испытывает не только страх, но

и крушение собственной идентичности. (В одной

популярной песне звучит знакомая жалоба: «Без

тебя мне жизнь не мила…») Это свидетельствует о

том, насколько значительная часть нашей жизни

содержится

в ценностных и идентификационных

проекциях на Другого, которым может оказаться

один из супругов, ребенок или какойОто иной челоО

век. Конечно, некоторые люди после развода или

расставания с ребенком чувствуют некоторое освоО

бождение, но для большинства это не так. ЧрезвыО

чайно важно, чтобы чувство утраты подчеркивало

значимость утраченных отношений, но при этом

сохранялось понимание, что круг взаимосвязей, в

которые вовлечен человек, гораздо шире любого

отдельного контакта.

Человеку, пережившему утрату и лишение проО

екций, обязательно придется бороться с зависимосО

тями, преследующими всех нас, и при этом у него

непременно возникает следующий вопрос: «Какая

неизвестная часть моей личности была связана с

этим человеком или с этой ролью?» Осознав утраО

ту и компенсировав энергию, которую мы когдаОто

направили вовне, мы получаем доступ к следующей

стадии нашего странствия.

Одиночное плавание в открытом море

175

Ритуальный страх

Люди так боятся одиночества, что готовы цепО

ляться за самые невыносимые отношения и самую

отвратительную работу, лишь бы избежать риска расО

ставания с Другим. В конечном счете ничто не может

заменить мужество, необходимое тому, кто столкнулся

с одиночеством. Тот голос, который, по мнению НицО

ше, мы боимся услышать, может принести нам пользу

и освобождение. Но мы никогда не сможем услышать

внутренний голос, если не рискнем остаться в уедиО

нении. Некоторые из нас создают ежедневный ритуО

ал общения с самим собой: остаются в одиночестве

и слушают тишину: без телефона, без детей, отказавО

шись от всего, что может отвлечь. На первый взгляд, такой ритуал может показаться слишком искусственО

ным и суровым, но если совершать его регулярно, то

появляется возможность услышать тишину. Если мы

остаемся одни, но при этом не ощущаем себя одинокиО

ми, значит, мы находимся в уединении. От этой очень

важной встречи со своим Я нас удерживает страх.

Цель любого ритуала — установить связь челоО

века с основными ритмами жизни. Передаваясь из

поколения в поколение, ритуалы превращаются в

привычку и теряют свою изначальную энергетику.

Тогда у человека появляется еще больше причин, чтобы создать для себя ритуал, имеющий для него

глубокий личностный смысл, и наполнить его таким