hollis d pereval v seredine puti

Unknown

Индивидуация: миф Юнга в наше время

167

Такие поступки поддерживают достоинство человека

и его жизненные установки, в противном же случае

он будет лишь испытывать страдания, продолжая

считать себя жертвой. Покинув НьюОЙорк, пилот, изменяя курс своего БоингаО747 всего на несколько

градусов, может оказаться либо в Европе, либо в АфО

рике. Так и мы, внеся лишь минимальные корректиО

вы, можем

кардинально изменить свою жизнь. Такое

решение не означает отказа от необходимости ежеО

дневно оставаться в контакте с тем, что воздействует

на нас извне. Юнг объяснял, что человек

а priori является бессознательным существом, а

его сознательное существование продолжается

лишь до тех пор, пока у него присутствует пониО

мание своей особой сущности… Сознательный

процесс дифференциации, или индивидуации,

необходим для того, чтобы подвести человека к

осознанию, то есть возвысить его над состоянием

идентификации с объектом*.

Идентификация с объектом, о которой упомиО

нает Юнг, сначала означает идентификацию с реО

альностью самого родителя, а позже — с властью

родительских комплексов и социальных институтов.

Пока сохраняется наша изначальная идентификация

с внешним, объектным миром, мы будем ощущать

себя отчужденными от субъективной реальности.

Разумеется, человек всегда остается социальным

существом, но вместе с тем он является духовным

созданием в телесной оболочке, или носителем таО

инства окончания своего бытия. Сохраняя верность

внешним отношениям с людьми, мы должны больО

ше внимания уделять развитию своей личности,

стремясь приблизиться к некому идеальному предО

ставлению о себе. Действительно, чем более диффеО

ренцированными мы становимся как индивиды, тем

* «Definitions», Psychological Types, CW 6, par. 755.

168

Глава 5

более разнообразными и глубокими будут наши отО

ношения с окружающими. Как сказал Юнг:

Так как человек — это не просто отдельное, обоО

собленное существо, а в силу самого своего суО

ществования предрасположен к коллективным

взаимоотношениям, процесс индивидуации долО

жен привести его вовсе не к изоляции, а наобоО

рот, к интенсификации и расширению спектра

коллективных взаимоотношений*.

Парадокс индивидуации заключается в том, что

мы лучше всего поддерживаем близкие отношения, когда достигаем такого уровня внутреннего развития,

что не нуждаемся уже в энергетической подпитке со

стороны окружающих. Сходным образом, мы лучше

всего служим нашему обществу, когда, став полноценО

ной личностью, привносим в него диалектику, необхоО

димую для психического здоровья любой социальной

группы. Каждый элемент социальной мозаики смотО

рится максимально выигрышно именно благодаря

своей уникальной окраске. Мы будем наиболее полезО

ны для общества, если сможем предложить ему нечто

совершенно уникальное, а именно — нашу богатую, полноценную личность. Снова обратимся к Юнгу:

Индивидуация противостоит тенденции к личО

ностному конформизму, а, следовательно, и к

коллективизму. Достигнув индивидуации, чеО

ловек забывает чувство вины, оставляя ее всему

остальному миру,— ту вину, которую он обязан

попытаться искупить. Он должен предложить за

себя какойОто выкуп, то есть произвести на свет

такие ценности, которые станут равноценной заО

меной его отсутствия в коллективном личностО

ном пространстве**.

Таким образом, стремление к индивидуации не

является нарциссическим; это самый лучший способ

* Ibid, par. 758.

** «Adaptation, Individuation, Collectivity», The Symbolic Life, CW 18, par. 1095.

Индивидуация: миф Юнга в наше время

169

приносить пользу обществу и поддерживать индиО

видуацию других людей. Мир не получает никакой

пользы ни от тех, кто отстраняется от самого себя и

от окружающих, ни от тех, кто заражает своей болью

других. Индивидуация, понимаемая как совокупО

ность направляющих образов, которые задают одО

новременно и цель, и процесс, служит на пользу чеО

ловеку, который, в свою очередь, вносит свой вклад

в культуру. «Цель важна лишь в качестве идеи,— пиО

шет Юнг,— существенным оказывается лишь такое

деяние, которое ведет к цели: именно оно является

целью жизни»*.

Когда мы встаем за штурвал на капитанском

мостике, плохо представляя себе направление будуО

щего движения, зная только, что цель обязательно

должна быть достигнута,— в этот момент мы пристуО

паем к грандиозному душевному странствию. Жизнь

не так длинна, так что нам вряд удастся совершить

еще одно такое странствие. Задача первой половиО

ны жизни заключается в таком усилении Эго, котоО