Холодное сердце пустыни
Шрифт:
В груди мертвело быстро…
— Но как так? — Пауль скрипнул зубами, стискивая свои руки вокруг этой девушки. Хорошо бы, если бы её удалось удержать так просто.
Где-то над их головами грохнул гонг — грохнул и рассыпался звонким эхом.
— Ну, вот сейчас ты и узнаешь, — едва слышно откликнулась Судья. Если и был голос у безысходности, то он звучал именно так, как слова Сальвадор сейчас, — потому что наше с тобой время вышло, любовь моя.
36. Глава, в которой герой обретает силу
Пальцы стиснулись на тонких запястьях раньше, чем
— Ты, верно, спятила, сердце мое, — сипло выдавил Пауль, буквально притискивая к себе Судью. Без трепета, без должного уважения, лишь с жадностью, как и надлежало вцепляться в личное бесценное сокровище. — Я тебя никому не отдам. Кто бы там ни пришел. Я не дам тебя забрать.
— Пауль, ты ведь понимаешь, что если бы вопрос можно было решить силой, я бы справилась и сама? — Сальвадор не сопротивлялась ни единой мышцой, а гонг над их головами ударил снова. Громче. Нетерпеливее.
— Я понимаю, что иногда мужским кулаком по морде бить проще, чем девичьей ладошкой, — фыркнул Пауль, — в твоей силе я не сомневаюсь. Ты — Судья. Но… Что вообще происходит? Кто на тебя претендует? По какому праву? Почему ты не можешь послать его к Шейахе, шайтанов кормить?
— Как много вопросов и как мало времени на объяснения, — Сальвадор зажмурилась и накрыла ладошкой пальцы Пауля.
— Не хочешь говорить?
— Я не могу, — она призналась в этом с сожалением и даже с болью, — я не могу, я ограничена обетом. Но я не могу отказаться от данного слова. Боги не нарушают своих обещаний. А я…
— А ты — моя, — Паулю уже хотелось рычать, — не хочешь говорить ты — пусть говорит твое Зеркало. Пусть покажет мне истину, кто смеет лишать тебя права выбора?
Гладь воды зеркальной чаши снова потемнела, будто подергиваясь туманом. На этот раз Пауль ощутил, как закостенела девушка в его руках.
— Как ты это делаешь? — неожиданно произнесла она. — Как у тебя получается?
Только сейчас Пауль понял, что она уже не в первый раз этому удивляется.
— Я не знаю, сердце мое, — шепнул он, вглядываясь в медленно прояснящуюся воду, — просто получается и все…
Она повернулась, выпутываясь из объятий Пауля, пытливо вглядываясь ему в лицо, будто пытаясь разглядеть в нем что-то, чего она не замечала раньше.
Гонг ударил в третий раз, и от этого даже земля вздрогнула. Кто бы ни торопил сейчас Сальвадор — он был недоволен тем, что ему приходится ждать.
Казалось, что-то дрогнуло в глазах Судьи, будто она на что-то решилась, и она сама потянулась к губам Пауля. Это был не самый подходящий момент, но Пауль пока не был пресыщен её поцелуями, и не смог отказаться. А вот к вероломному «Прости» — он не был готов.
Камень под его ногами вдруг стал зыбким, и Пауль провалился в него по колено.
— Я не могу позволить тебе рисковать, любовь моя, — виновато шепнула Судья, вдруг резко исчезая из его хватки, — ты смертный, и просто обречен, идя против бога. Не дергайся. Это магия зыбучего песка, он заберет тебя здесь, проснешься ты в Эффинах. Про меня не
— Да к шайтану катись ты с такими предложениями, — рявкнул Пауль и ударил ладонью по той части камня, что осталась твердой, — мне не нужна счастливая судьба в Эффинах и без тебя. Убери магию. Я не смогу помочь тебе вот так.
— Мне не нужна помощь, — Сальвадор произнесла это упрямо, будто пытаясь кому-то что-то доказать, — я — Судья.
— Помощь бывает нужна и Судьям, — яростно выдохнул Пауль, впиваясь в эту строптивицу гневным взглядом, — сила не дает гарантии, что судьба будет к тебе справедлива. Отпусти меня, сейчас же. Тебе еще не надоело надо мной смеяться?
— И ты хочешь помогать? — Сальвадор сощурилась, скрещивая руки на груди. — Мне, сильным, слабым, всем без разбору, всем, кому нужна справедливость?
— Начну с тебя, на остальных продолжу, — Пауль бросил это с искренней досадой.
— Ну, будь по-твоему, — от этой тихой фразы Сальвадор рассыпалось странное эхо. А потом — полыхнуло. Две яркие белые молнии ударили в камень прямо перед Паулем. Как ни странно, его даже не ослепило — он ясно увидел два кинжала, ушедших в темный гранит аж по рукояти. Знакомые такие кинжалы…
— Достань их, Пауль, — так же негромко и с таким же странным эхом проговорила Сальвадор, — достань их до того, как уйдешь в зыбучий песок совсем. Достань — и будешь свободен. Сможешь помочь. Мне и другим. А нет… Так прости.
— Не смей уходить, — прорычал Пауль, но было поздно — эта бесстыжая шельма попросту испарилась. Испарилась тут — и появилась в Зеркале.
Вот она — неожиданная радость — теперь Пауль точно видел, куда сбежала от него Сальвадор. И одно он знал точно — когда он до неё доберется — вполне может допрыгаться до еще одного проклятия. Но эта шайтанова девица заслуживала только трепки и ничего больше. Осталось только придумать, как именно Пауль может покарать полубогиню.
Вода показывала Паулю огромный темный зал, в котором с появлением Сальвадор вспыхнули лиловые огни. Много-много лиловых огней. Столько, что сразу стало видно резной черный алтарь, каковой стоял во всяком храме, имевшем право проводить венчальные церемонии. А еще Паулю наконец показали и высокую мужскую фигуру, что стояла у алтаря, небрежно опираясь на него спиной. Эффинец даже подался вперед, надеясь разглядеть получше, кому же именно нужно дать доходчивые объяснения насчет того, насколько далеко нужно держаться от Судьи.
Белая костяная маска… Черные крылья, вплетенные в магические узоры на плечах…
— Ты заставляешь меня ждать, нареченная моя, — с ехидной укоризной улыбнулся навстречу шагающей к нему навстречу Сальвадор Эльяс эль Мор…
Нареченная, значит? Так вот ты какой — вкус подлинного предательства…
Зыбучий камень медленно и неотвратимо засасывал Пауля в себя все глубже.
В рукояти кинжалов Пауль вцепился, не особенно раздумывая. Вцепился и сразу понял, что его на самом деле ложно обнадежили.