Холодное сердце пустыни
Шрифт:
— Это ты? И вправду ты? — Пауль вглядывался в лицо брата, выискивая несоответствия, хотя бы что-то, что намекнуло бы — это мираж, обманка, но…
— Это я, — Рик неловко улыбнулся, — хотя я сам не до конца в этом уверен.
Неловкая тишина продлилась с пару секунд, а потом Рик шагнул к Паулю навстречу. Братские объятия в воинской среде — вещь исключительная, но сейчас для неё было самое подходящее время.
В конце концов — один из них ушел от самого Владыки Вечных Снов, а второй — с Харибской Арены, что для смертного было не
— Любовь с Судьей? Я не сразу понял, но все быстро встало на место, — фыркнул Рик, тихонько пихая Пауля кулаком под ребра. — И как тебя угораздило так вляпаться, а, братец?
Еще бы он сам понимал… Интересно, что на эту тему думает сама Сальвадор. Её ведь тоже угораздило…
— А сам-то… — Пауль криво усмехнулся, — уж ты-то проклинал её похлеще моего…
— И стал её реликтом, — закончил Рик, задумчиво почесал затылок и пожал плечами, — знаешь, за чертой смерти меня перестало волновать собственное самолюбие. После Суда Предков и вовсе стало очевидно — я вас подвел. Тебя, Мег… Я должен был вас хранить, а сам — навлек беду и оскорбил единственную, кто вообще была способна нам помочь. Надо было идти на её капище, снова просить помощи, как только скрутило кровной связью, она бы ответила, а сейчас… Сейчас надеюсь только, что еще пригожусь госпоже. А еще, что теперь она даст мне ответы, за которыми я к ней пришел. Она обещала…
— Как думаешь, где она может быть? — Пауль тревожно обернулся. Ему не нравилось, что Сальвадор ушла. Они толком и не поговорили, а сейчас она и вовсе куда-то пропала, будто и не собираясь возвращаться.
А задача «разыскать в одном огромном чертоге стройную юркую девицу, пусть и полубогиню», обещала быть непростой.
— Я не думаю, я знаю, где госпожа, — Рик усмехнулся, — в конце концов, реликт я, или кто?
— Тогда показывай, — в философские споры Паулю влипать не хотелось.
Сальвадор нашлась парой этажей ниже, в круглой голубой комнате, основную площадь которого занимала круглая глубокая чаша с водой, в которой можно было искупаться четырем быкам, не меньше. Судья, скрестив ноги и прикрыв глаза, сидела на восьмиугольном камне в самом центре чаши.
Именно здесь Пауль впервые наткнулся на незнакомку, когда она безмолвно преградила ему и Рику вход в зал. Назвать её человеком — не поворачивался язык, потому что человеком она была ровно наполовину, на вторую будучи скорпионом. Или скорпионихой?
— Это Алима, — шепнул Рик Паулю, — самый первый реликт Сальвадор, её корона. Гордячка страшная, но Тариас не особенно ей уступает.
— Тариас? — Пауль заметил шевеление в дальнем углу и увидел, как по полу вокруг чаши неторопливо ползет наг. Чешуя хвоста была темная, а кожа человеческой части — была расписана цветными узорами.
— Пропусти их, Алима, — голос Судьи звучал устало и нетерпеливо, — они мне не помешают.
Судя по взгляду скорпионьей девы — она не одобряла подобных попустительств, но посторонилась она так же безмолвно, как
Чаша фонтана была хрустально прозрачной и в ней приплясывали темные тени, кружились странные туманные фигуры.
— Вы совсем не побеседовали, — Сальвадор произнесла это с легкой укоризной.
— С тобой мы тоже так и не поговорили, — прямо возразил Пауль, — есть у меня ощущение, что с Риком я наболтаться успею, а вот с тобой…
Судья открыла глаза. Это было так неожиданно, что Пауль сразу понял — он брякнул что-то такое, что попало в самое яблочко.
Время…
Потому она так смотрела на закат?
— Оставьте нас, — Сальвадор болезненно поморщилась, бросая взгляд на нага и скорпидеву.
— Все, — с нажимом уточнила, задевая глазами и Рика.
Зал опустел, снова оставляя их наедине друг с дружкой.
— Мне кажется, или ты от меня сбегаешь? — спросил Пауль, скрещивая руки на груди.
— Не кажется, — девушка вздохнула и сменила позу, просто подтянув колени к груди и обняв их. Она смотрелась настолько беззащитной, что Пауль и сам не удержался от вздоха и закатал штаны повыше.
Когда он влез в чашу бассейна и по колено в воде зашагал к камню, у Сальвадор полезли на лоб глаза. При этом — она не пикнула ни слова, проследив путь Пауля ровно до той поры, как он крепко ухватился за камень и, подтянувшись, уселся позади Судьи. Камень был широкий, девушка была хрупкая. Места хватило на двоих, ровно так, чтобы она прижималась к груди Пауля лопатками, и даже опустила ему затылок на плечо.
— Первый раз вижу, чтобы Зеркало Истины проходили подобным образом, — Сальвадор недоверчиво покачала головой, а Пауль крепче стиснул объятия.
— У тебя тут много смертных по Чертогу разгуливает?
— Да нет, — девушка откровенно так задумалась, — за сто лет, пожалуй, ты первый. Просто… Это не простая вода. Она показывает правду. Не прошлое, не будущее, а именно правду, в настоящем. Суть тех, кто смотрит в неё. А ты вошел в неё, и она отражала только тебя.
— Оно покажет мне, о чем ты молчишь? — Пауль шепнул это в самое девичье ушко, но вода в чаше тут же потемнела.
— Нет, не может такого быть, — тихонечко прошептала Сальвадор, впиваясь в пальца Пауля только сильнее, — не может…
Она не выдержала, вскочила на ноги, вытянувшись стрункой, и Пауль поднялся за ней и замер, глядя в воду.
Сальвадор отражалась в воде. Но как она отражалась. Браслет на её руке был будто частью какой-то цепи, а за спиной у девушки черным туманом парили крылья. Чуждые для неё, абсолютно ей не соответствующие, но крылья! Черные… На диво знакомые…
— Что это значит? — тихо произнес Пауль. — Скажи мне ты, потому что придумаю я хуже.
— Хуже этого ничего не придумаешь, — Сальвадор говорила горько и как-то ссутулившись, — ты ведь все понял, Пауль. Меня ты не обманешь. Я принадлежу другому. И это никак не переменить с моей стороны.