Холодное сердце пустыни
Шрифт:
— Ну, здравствуй, Судья, — безмятежно улыбнулся Эльяс, склоняя голову на бок, — спасибо, что заглянул. Хочешь принести нам свои поздравления? Подожди немножко, мы примем их в конце церемонии.
Тейлат!
Одна только мысль, и кинжал истины яркой молнией сверкнул в воздухе, рубанул по алтарю наотмашь, рассекая его на мелкие каменные куски. Что было восхитительно в этой сцене? Сальвадор не выглядела удивленной. Она облегченно улыбалась. Будто и не сомневалась, что все будет именно так.
— Красноречиво, Пауль, — улыбка
— Нет таких прав, что могут лишить человека его воли, — Пауль встряхнул запястьем, и кинжал Тейлат вновь скользнул в его ладонь, — и нет такого права, чтоб считать женщину вещью, которую можно взять и выиграть.
— Пойдешь против меня? — Эльяс не сдвинулся с места, но татуировки, что покрывали его плечи, вдруг зашевелились и начали подниматься над его кожей тонкими гибкими щупальцами. — Против бога?
— Справедливость настигает всех, — невозмутимо откликнулся Пауль, и кинжалы в его ладонях потяжелели, удлиняясь и превращаясь в длинные сабли, — боги — не исключение.
37. Глава, в которой находится ответ на старую загадку
Вообще-то Сальвадор терпеть не могла такого бессмысленного и беспощадного явления как мужские драки. Оказывается, дело было только в том, кто и кого бьет…
Зрелище того, как Пауль не мудрствуя лукаво равняет с песком Эльяса эль Мора — Сальвадор, пожалуй, попросила бы повторить на бис, если бы ей кто-нибудь предложил.
Она устроилась на месте расколотого алтаря, уселась, опираясь спиной на невысокий остов, уцелевший от соприкосновения с силой кинжала. Вид открывался отличный. Мимо уже дважды пролетал Эльяс, чьи магические приемчики были отражены ему же обратно. Красиво так пролетал…
Только блюда с изюмом Сальвадор для полноты удовольствия и не хватало.
Теоретически она могла бы предупреждать Пауля о чарах Эльяса, но… Он был одарен взором, что видел сквозь магические иллюзии, он держал в руках орудие Судьи и он, в конце концов, был этим самым Судьей. Сам вызвался! И зачем ему, спрашивается, нужна её помощь?
Когда-то Ворон смеялся над Сальвадор, говоря, что быть полубогиней бессмысленно, когда всегда есть всесильные боги. Вот только у богов решала древность, количество верующих и жертв, принесенных к алтарю, а сила Судьи — божественная по сути, дарованная высшей и абсолютной в её могуществе Солнцеликой Шии-Ра, но сложенная со смертной вольной душой, никаких границ не имела.
И на пути Судьи, идущего к справедливости, не стоило вставать ни единому богу. В этом и был абсолют её власти, в этом крылась причина нелюбви к Сальвадор многих богов, того, почему в местах, где обитали боги, ей никто не был рад.
Она и не настаивала. Чертога в измерении духов ей вполне хватало.
Эльяс давал отпор.
Еще бы он не давал. Это богом он был юным, и десятка лет
По сути — потому Сальвадор и пришла когда-то к нему. Перед её проклятием пасовали обычные боги. И тогда… Тогда она не настолько ненавидела Эльяса. В одной большой пустыне они умудрялись расходиться.
Паулем можно было залюбоваться.
Такой когда-то была и она, когда только-только взяла в руки кинжалы, когда сила билась в её руках как необъезженный мерин, и это ощущение всемогущества еще пьянило. Подумать только — ведь исполнялась любая мысль.
Только она дралась по-другому. Изящней, что ли… В движениях Пауля было больше жесткости, больше прямоты, когда Эльяс швырял в него каким-нибудь темным магическим шаром, когда пытался выбить оружие своими магическими плетьми, что поднимались из его татуировок — Пауль не уворачивался, а просто рубил, рубил, рубил… Благо новая форма кинжалов ему в этом способствовала.
И все же… Вот здесь можно было ускользнуть. Вот здесь уйти влево и полоснуть Эльяса по плечу, подсекая ему целую ветвь теневых щупалец. Вот здесь…
В какой-то момент Сальвадор поняла, что смотрит не на Пауля. Не на его клинки, те самые, что она сама ему передала, как только поняла, что Зеркало Истины уже признало в нем достойного титула Судьи.
Она смотрела на босые ступни Эльяса. Вот это было возмутительней всего — она смотрела на Ворона! Не на того, кто пришел защищать её, а на того, кто уже доконал её до ручки и к кому бы она сходила только на почетные похороны.
Это было странно… И то, что она не могла отвести глаз от происходящего — не объяснялось ничем. Она будто смотрела на пританцовывающие ноги Ворона, и понимала, что эту легкую, совершенно особую боевую поступь уже видела раньше. И вот это — было точно исключено, потому что она могла сказать такое только про тех, с кем сражалась ранее. Она не сражалась ни с кем, кто не попадал под её Суд. Эльяс не попадал. Вроде бы…
О том, куда смотреть во время битвы, сломали много копий не в одном трактате. И много тех философов, что говорят «смотри в глаза», «смотри на противника, но внутрь себя», на деле же…
На деле во время драки важно все. Лицо противника, ноги, руки, глаза, любой уступ, что может оказаться под ногой.
И чем дальше она смотрела вперед, тем крепче становилось ощущение — Эльяса в бою Сальвадор уже видела.
В какой-то момент Пауль поймал огненный шар Короля-Ворона на перекрестие своих клинков, и швырнул его назад, преумножив силу раз в десять.
Пламя окутало Эльяса секунд на пятнадцать, не навредил — так просто магией его было не проковырять, но на несколько секунд полыхнула и одежда Ворона, точнее — штанины на его шароварах.