Холодные песни
Шрифт:
Ночью долго не мог заснуть. Колотилось сердце.
17 марта
С подъема начала надрываться сирена. Я уже привык не застегивать молнию спальника на всю длину – выскакиваю, как только срабатывает аварийный сигнал. Комплекс «гудит».
Отбивая звук, лечу к посту управления. Сирена смолкает и снова включается, интервал в несколько секунд. Служебный модуль слыхом не слыхивал об аварии, но сигнал орет – мертвого поднимет. Заблокировали звук.
18 марта
Снова видел Безяева. Снова
Почти не спал ночью. А когда заснул, мне снился Даник, играющий на полу ванной комнаты с красными леденцами.
20 марта
Отказал насос откачки конденсата. Ну, теперь сирена хотя бы гудела по делу.
Я разобрал колонку и увидел, что торцы и фильтр забиты какими-то кубиками ядовито-желтого цвета. Снова проделки плесени, с которой уже никто не борется. Я поковырялся внутри проволокой и извлек из колонки желтого червяка, покрытого коричневыми пятнами. Отвратительную змею, новую хозяйку станции. И это в герметичном орбитальном водопроводе!
22 (?) марта
Плесень – везде, всюду. Такое впечатление, что она была всегда, но мы ее не замечали. Тончайшие нити грибка колышутся под потолком, на стенах, в углах, на трубах, люках.
Махровое царство, серое, желтое, красное, зеленое. Все шелушится, покрывается черными и коричневыми точками, разноцветной корочкой и пленкой.
25 (?) марта
0:31. Сирена. Вырубилась вычислительная машина № 1 и СУД [15] . Развалилась ориентация, питания не хватает – низкие приходы. Перешли на минимальное потребление электроэнергии. Комплекс затих: помалкивают вентиляторы пылесборников, частично отключено освещение. «Мир» беспомощен, мы беспомощны. ЦУП молчит, тут явно дело не в баллистике. Почему это не волнует Володю и Алексеевича?
15
Система управления движением.
27 (?) марта
По-прежнему экономим электроэнергию. Гиродины, сверхточные органы ориентации, затормозились. Дрейфуем. Слушаем шепот плесени.
(?) апрель
Володя стал совсем нервным, диким. Он перестал кашлять, но не выглядит здоровым. Я волнуюсь за его рассудок… или не волнуюсь… это трудно объяснить. Иногда кажется, что именно так и должно быть. Что так правильно.
Что-то меняет нас. Плесень?
Вирусы разрушают «Мир». Приборы выходят из строя один за другим. Мы абсолютно не контролируем ситуацию.
Сломался сигнализатор дыма и противопожарный датчик. Потом отказала система «Воздух» в модуле «Квант». Кое-как запустили. Вечером снова аварийный сигнал – система регенерации воды из урины. Сменили резервуар сбора остатка. Постоянно рычали друг на друга, и в конце концов Володя ударил меня в лицо. Я ответил. Покувыркались в невесомости, но остыли.
Снилось, что бью по лицу Володи молотком.
(?)
Задыхаюсь. Задыхаюсь. Задыхаюсь…
Перечитал свои записи и стал задыхаться. Будто проснулся под водой. Откуда столько спокойствия в словах, эта ужасающая отстраненность? Мы едва не потеряли комплекс из-за неполадки в управлении транспортника! К станции прибило заполненный плесенью скафандр! Все ломается, постоянно ревет сирена! Эти ссоры, драка с Володей, накатывающая волнами агрессия! А призрак мертвого – убитого! – Безяева…
Реально ли все это? Я не знаю… Сейчас, когда мне страшно и не хватает воздуха, – не знаю!
А еще эти разговоры в моей голове. Они появились недавно. Параллельно размышлениям слышатся посторонние голоса: словно два незнакомца спорят по телефону. Словно кто-то подключился к моим мыслям…
(?) апрель
Галлюцинация. Опять Безяев, но на этот раз с Луцким. Кошмар будто отмотали на начало.
Я видел, как Луцкий подплывает к Безяеву со спины с трехствольным ТП-82 в правой руке. Космонавтов вооружают охотничьим пистолетом для защиты от зверей, для охоты и подачи световых сигналов в случае посадки в безлюдной местности. На нашем транспортном корабле был такой же.
Луцкий размахнулся. К рукоятке пистолета крепился приклад-мачете. Удар пришелся Безяеву в темечко, влажно чавкнуло. Лезвие мачете удалось извлечь из черепа не сразу. Луцкий перевернул напарника и принялся рубить лицо. Делал он это без спешки и излишней силы замаха, чтобы совладать с отдачей.
Кровь собиралась в шарики, растекалась пленкой по потолку. В бытовом отсеке не горели лампы, но видно было хорошо – светилась плесень на стенах.
Лицо Луцкого – лицо убийцы – было абсолютно спокойным, болезненно-бледным, истощенным, но спокойным. Закончив с Безяевым, он взвел два курка, приставил пистолет к виску и стал чего-то ждать. Шарик крови подплыл к его рту, ударился о тонкие губы и отлетел. Луцкий опустил пистолет, отсоединил мачете и отбросил в сторону, ТП-82 швырнул в другую.
Он казался реальным, когда проплывал мимо меня. Реальным, как приборы на стенах. Меня затошнило.
Я следовал за ним до шлюзового отсека, но убрался в каюту, как только понял, что собирается сделать Луцкий. «Выйти». Даже учитывая тот факт, что в открытый космос надумал выбраться призрак, я не хотел находиться рядом.
Ночью я видел Луцкого за «окном».
Он уплывал.
(?) апрель
«Грузовик» не пришел. Не причалил к станции, не привез запахи лимонов и яблок, почту, посылки из дома, разносолы и сладости. Модуль «Квант» забит «мусором», скоро его негде будет складывать.
(середина?) апреля
«Мир» похож на огромный организм, который болен. Слизь. Белесые следы. Бактерии портят оптику, безжалостно грызут оборудование, лакомятся облицовкой. Но плесень видится не причиной – следствием. Знаете… как слезы после обиды, а не сам удар.
(?) апрель
…за иллюминатором что-то двигалось, ворочалось в звездном сне, терлось о корпус станции закрытым веком…
…я смотрел, как ледяная ночь меняет формы, играет черными красками…