Homo Гитлер: психограмма диктатора
Шрифт:
Подобные методы воспитания обернулись для Винекена самым роковым образом. Хотя он всегда указывал на то, что далек от «педагогического эроса», когда обнимает двух нагих мальчиков, что подобное отношение между учениками и преподавателями никогда «не может быть тривиально, сентиментально или только чувственно», 30 августа 1921 года в Рудольф-штадте суд земли Тюрингии приговорил его к году тюрьму. Только после заступничества известных общественных деятелей (Арнольда Цвейга, Кете Кольвиц, Мартина Бубера, главы земельного министерства Пруссии Конрада Хениша) 20 апреля 1923 года тюрингское министерство юстиции освободило его от наказания.
Движение нудистов уничтожило табу. «Несмотря на то что в этом движении участвовали представители
«Самым важным пунктом программы освобождения тела являлась реформа человеческой одежды». Все излишние виды одежды следовало выбросить на свалку истории. Особенное негодование вызвали корсеты («изобретения проституток») и бюстгальтеры.
Унгевиттер считал, что благородная нагота, лишенная какой-либо чувственности, достойна расовой элиты. При помощи одежды слишком легко скрыть «недостатки в теле народа», поэтому нудизма так боятся физически неполноценные, евреи и алкоголики. Возможно, именно Унгевиттер подал Гитлеру идею устраивать парады молодых мужчин с обнаженными торсами. «Если бы сегодня физическая красота не была оттеснена на задний план нашими дурацкими модными веяниями моды, уродливые евреи никогда бы не смогли соблазнить сотни тысяч девушек», — писал фюрер в «Майн кампф».
Дух времени требовал уничтожить табу. Возможно, массовые убийства невинных людей можно рассматривать как крушение самого сильного табу в психике Гитлера. В любом случае этот ущербный человек находил удовлетворение в стыдливом нудизме.
Весьма странное решение Адольфа Гитлера, который 12 августа 1942 года в ставке «Вервольф» приказал: «В будущем полк СС "Хохланд" будет носить шорты», — не лишено гомоэротической подоплеки. Эта идея родилась не спонтанно, фюрер давно лелеял данную мысль. Еще вечером 17 февраля 1942 года он заявил: «Я приказал Гиммлеру переодеть в шорты два или три полка СС. А почему бы и нет? Что плохого в том, если полк чистых здоровых молодых парней будет сверкать загорелыми коленками?»
Кожаные шорты, как и образ человека с Дикого Запада, появились в той фазе его жизни, когда, прибыв после окончания первой мировой войны в Мюнхен, он мог без стеснения проявлять свои склонности. Вскоре он заметил, что в шортах его ноги довольно быстро покрылись загаром. 17 февраля 1942 года он вспоминал: «Часто я вынужден был по три, четыре, восемь недель проводить в Северной Германии, и мои колени становились белыми, но стоило вновь одеть шорты, и они вновь покрывались загаром». В то время в окружении Гитлера практически никто, кроме него, не носил шорты. Только на фотографии, сделанной в Ландсбергской тюрьме, мы видим, что вслед за фюрером эту часть традиционного верхнебаварского костюма надел его водитель Эмиль Морис.
Фриделин, дочь Винифред и Зигфрида Вагнер, сообщала, что в 1933 году Гитлер к всеобщему удивлению прибыл к ним в Байройт в шортах. Это произвело на всю семью весьма сильное впечатление. Винифред вскоре почувствовала исходящую от Гитлера «силу любви», а ее склонный к гомосексуализму муж «смеясь, похлопал фюрера по плечу и сказал: "Признаюсь, вы мне нравитесь!"»[20]
Даже позднее, когда Гитлер стал канцлером и начал
Однако вскоре ему пришлось расстаться с этим «чувством свободы». Переехав на север, он вынужден был считаться с особенностями местного менталитета. Жители Северной Германии не понимали, как можно носить шорты, и Гитлер отказался от этого вида одежды, поскольку боялся показаться смешным. «Для меня самым мучительным моментом стала необходимость перестать носить шорты, но если бы я появился в них севернее Котбуса, меня перестали бы воспринимать серьезно».
Эта обусловленная географией и менталитетом перемена шорт на брюки делала его похожим на танцовщиц в американском ревю, которые переодеваются перед каждым выходом на сцену. Переодевание превратилось в форму самоидентификации Гитлера как канцлера: «Каждый день я должен был переодеваться по три раза, словно какая-то танцовщица из кабаре».
Однажды он уже испытал то, что чувствуют танцовщицы. 12 августа 1942 года Гитлер поделился своими фронтовыми воспоминаниями с адмиралом Кранке: «Я впервые увидел моряков во время битвы при Сомме. По сравнению с ними мы выглядели как настоящие свиньи». Комплекс неполноценности подогревало еще и то, что Гитлеру вслед за всей своей ротой пришлось обрезать шинели, чтобы сделать из обрезанных подолов обмотки. «В коротких шинелях и обмотках все мы выглядели, как балерины».
Однако просто голые мужские ноги были для Гитлера привлекательнее обмоток. Они нравились ему не только в альпийских шортах, но и под шотландской кильтой. Гитлер с одобрением отзывался о «шотландце, который в Лондоне в обществе носит свой национальный костюм».
Насколько кожаные шорты выбивались из принятой модели поведения, свидетельствует тот факт, что даже в самом Мюнхене их ношение было весьма экстравагантным поступком. Даже крестьяне в деревнях зимой одевали брюки. Ношение Гитлером шорт даже в юности было не совсем нормальным. Как сын чиновника, скорее всего, он ходил в школу в суконных брюках, а позднее, живя в Альпах, носил коричневую форму или обычный костюм.
Гомоэротические наклонности Гитлера, несмотря на все его попытки скрыть их, проявлялись в том типе общества, которое желал создать фюрер. По крайней мере, в одном он был солидарен со сторонниками гей-культуры — существующее общество с его фальшивой моралью должно быть уничтожено. Его институты извлекали пользу из наивности молодежи. В действительности же культ СС не вызывал каких-либо симпатий у гомосексуалистов.
Французский писатель Мишель Турнье в своем романе «Лесной царь» (1970), отмеченном Гонкуровской литературной премией, смог полностью раскрыть нацистскую гомоэротику. В северной мифологии Лесной царь был монстром, который соблазнял и убивал красивых мальчиков. «Не хочет ли прекрасное дитя пойти со мной?» (Гете). Турнье считал Гитлера воплощением северного великана-людоеда, который заперся в бункере в Восточной Пруссии и требовал принести ему в жертву цвет немецкой молодежи. Главный герой романа молодой французский военнопленный попадает в нацистское политическое учебное заведение для мальчиков — наполу. Вокруг этого ненормального события и раскручивается последующее действие. Удивляя читателя, автор подробно описывает безупречную красоту обнаженных юношеских торсов, которая только выигрывает от контраста с грубыми портупеями: «Обнаженные юношеские торсы отличаются умилительной свежестью, которую еще больше подчеркивает грубость поясов, брюк и сапог. Ни у кого из них пока не растут волосы на груди; растительности не видно даже под мышками» (перевод с франц. И. Волевич).