Homo
Шрифт:
– С тобой я ничего не боюсь! — счастливо улыбнулась мне Линда.
ВТОРОЕ И ТРЕТЬЕ ПОКОЛЕНИЕ ДЖОНОВ БЛЭКОВ
(ЭРА ПАРАПСИХОЛОГИИ, АДРАЙСКИЙ ПЕРИОД. ЭПОХА “ПАРАПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ПАЙТИНЫ”).
В то утро я проснулся от нежно-обиженного попискивания нашего домового, соскучившегося в ожидании моего пробуждения. Стоило только открыть глаза, как он немедленно ткнулся холодным мокрым носишкой в мою руку и тут же вскочил на постель, уютно устраиваясь на своем привычном месте: в складках пледа за коленками.
Камин за ночь совсем остыл, и вылазить на холод осеннего утра до ужаса не хотелось. Я снова прикрыл глаза, прислушиваясь к сладкому почмокиванию домового, сосавшего угол пледа, как соску и невольно задумался об этих милых забавных существах.
Вот взять
Самое забавное, что даже теперь, спустя добрую дюжину лет, наш домовой продолжал испытывать трогательную ласковую доброжелательность ко всем пьяницам, попадавшим в наш дом. Когда, после очередного отказа очередной пассии, пузан Тобби, получивший прозвище Пингвина за свою серъёзно-горделивую походку и молчаливость, с которыми он обычно гулял по деревне, напивался вдрызг и забредал по ошибке в мой дом, то надо было видеть, как нежно облизывал и ласкал его наш маленький пуховичок-домовой. Даже у Эльзы в такие вечера не хватало духу на то, чтобы отогнать домового от спящего Тобби.
Вообще-то домовые, наверняка что-то заимствуют у своих хозяев, тем более, что в большинстве случаев, дома в нашей деревне переходят от поколения к поколению уже добрых две сотни лет. Стоит только сравнить моего ласкового глазастика с домовым одинокого Чарли, от которого редко кто уходил неукушенным и неоцарапанным. Да что там чужие, когда даже сам Чарли не раз появлялся в трактире с царапинами на руках, а то и на носу.
Внезапно мои полусонно-уютные мысли были нарушены резким прыжком домового, скрывшегося в углу за кроватью (домовые почему-то всегда стесняются проходить через стены на глазах людей). Обычно такое сверхбыстрое исчезновение домового по утрам свидетельствовало о скором появлении Эльзы, как-то раз чуть не отшлепавшей нашего глазастика за мокрые грязные следы, оставленные им на снежно-белом пледе, покрывавшем нашу кровать. Однако в этот раз вместо скрипа открывающейся двери я услышал какой-то странный писк, прерываемый дикими взвизгиваниями, доносившийся как будто бы из-под пола. Забыв о холоде, я вскочил с лежанки и кубарем скатился по лестнице, ведущей в погреб.
Пожалуй, мне редко приходилось видеть столь забавную сцену: около продушины, выходившей из-под крыльца, два маленьких, надувшихся от напряжения и злости, тролля пытались вырвать у домового мой альпеншток, а третий, еще более маленький, прыгал вокруг них, стараясь ущипнуть или пощекотать рассерженного ушастика. При моем появлении тролли разом взвизгнули и клубками нечесаной шерсти выкатились в продушину, а довольный собой, но еще не отошедший от обиды на нахальных воришек домовой, подволок ко мне альпеншток и ласково ткнулся в руку, ожидая заслуженной ласки.
Еще продолжая машинально почесывать у него за ухом, я незаметно переключился в мыслях на своих постоянных противников, троллей. Сегодняшняя сценка была совершенно естественной и обычной для наших взаимоотношений. С тех пор, как я согласился работать на фирму “Миг удачи” и стал по их заданию штурмовать самые дикие и живописные вершины окружающих нашу деревню альпийских гор, мои сведения об обычаях и привычках этого маленького народца значительно обогатились.
Живущие в основном в горах, и обладающие злобным нравом, они тем не менее могли быть опасными, пожалуй, только для неосторожных горожан, решивших поразвлечься на природе среди гор. Всё дело в том, что маленькие головки этих злюк не могли выдумать ничего особенно путного, да и сил у них было не слишком много. Организовать какой-нибудь камнепад над узкой тропинкой,
И если я сейчас задумался о троллях, то только потому, что впервые осознал наличие какой-то странности в происшествиях последнего времени: за всю мою сознательную жизнь в горах со мной не произошло столько происшествий, сколько за последний год работы в фирме. Причем, странным было то, что я ни разу не смог уличить в их причинах малышей-троллей, и что все происшествия кончались на удивление счастливо. Что стоило только внезапное пробуждение давно вулкана, спавшего добрую тысячу лет, когда внезапно начавшееся извержение окружило меня кольцом огненно-красной лавы, мчавшейся со скоростью курьерского поезда, на самой вершине одинокого гранитного столба. Жара была такая, что еще секунда-другая и одежда на мне вспыхнула бы ярким костром, как вдруг (другого слова тут просто не подобрать) из черного облака пыли и пепла почти прямо на голову мне свалился вертолет патрульной авиации. Правда, чтобы спастись, мне пришлось еще повисеть на лавовым полем на тонком нейлоновом тросе, сброшенном с вертолета, но черт подери, за всю свою жизнь ни я, ни кто другой не видел патрульной машины в этом районе.
Однако додумать эту мысль до конца мне не удалось: помешали позывные видеофона, поставленного в моем доме по контракту с фирмой. Отдых кончился, надо было снова приниматься за работу.
– Сегодня в двенадцать ноль-ноль встретите вертолет с двумя туристками. Одна из них пойдет с вами в горы. Маршрут в этот раз заранее не обговаривается, - сообщил мне сотрудник фирмы. — Пойдете туда, куда захочет наша клиентка.
Спорить не приходилось. Чудо еще, что мне удалось найти эту, в общем-то, довольно приятную для меня работу, а то откуда было бы мне взять деньги на лечение своего малыша. Когда два года назад врачебный консилиум Женевского госпиталя назвал мне стоимость курса лечения для моего сына, у меня сама по себе отвисла нижняя челюсть, и я так и не смог ответить им что-нибудь вразумительное. Так что внезапное предложение фирмы “Миг удачи” я до сих пор считаю самым крупным везением в своей жизни, ведь для того, чтобы найти подходящую кандидатуру сотрудники фирмы обследовали всё население нашей деревушки, но выбрали почему-то именно меня, хотя я и не отношусь к коренным жителям нашего кантона: мои родители приехали сюда из большого мира ещё до моего рождения. Да и действительно, что за работа для меня, с детства излазившего все окрестные горы, бродить и снимать самые красивые утесы и водопады, тем более что вся аппаратура для съемок умещалась в небольшом браслете, который я по контракту был обязан постоянно носить.
– Ты куда это собираешься? — услышал я почти одновременно со скрипом открывающейся двери. — Снова в горы?
– Сегодня в полдень прилетит вертолет, так что в горы пойду не один, - попытался я успокоить вернувшуюся с утренней дойки жену.
– А о моей просьбе ты не забыл? — напомнила мне Эльза. — Я специально оставила Джонни на другом конце деревни у старой Марты. Так что не теряй времени, пока ему не захотелось снова увидеться с этой попрыгушкой.
– Нет, не забыл! — с досадой буркнул я в ответ и, хлопнув дверью, вышел из дома.
Об этой просьбе лучше бы ей мне не напоминать. Я сразу понял, почему мне так не хотелось вставать сегодня с постели: именно сегодня я должен был поговорить с царицей эльфов насчет нашего сына. И если бы кто знал, как мне этого не хотелось.
История эта началась не вчера и не сегодня. Я и сейчас не знаю почему, среди всех детишек нашей деревни царица эльфов выбрала именно меня. Может быть, потому что я был единственным белокурым ребенком среди черноголовых потомков галлов, может быть, потому, что я больше других любил уединяться и бродить в одиночку, а может быть, все дело было в том, что мои родители, бывшие урожденными горожанами, слабо знали деревенский фольклор и им даже чем-то импонировала дружба их малыша с полувоздушным сказочным созданием.