Хороните своих мертвецов
Шрифт:
Ален Дусе посмотрел на него удивленным взглядом. Он явно не задумывался об этом, а вот теперь пришлось.
– Возможно, он нашел что-то в первой партии и решил, что может обнаружиться еще что-нибудь.
– Но почему с таким опозданием? Если он купил первые коробки летом, то зачем ждать до Рождества?
– Вероятно, он был похож на большинство коллекционеров. Покупает кучу книг, собирается их просмотреть, но они лежат месяцами без дела, пока у покупателя не дойдут руки.
Гамаш кивнул, вспомнив тесноту в квартирке Рено.
– Вам
Он показал Дусе выписанные каталожные номера из дневника Рено. 9-8499 и 9-8572.
– Нет. Но на старых книгах чего только не бывает написано. Некоторые имеют цветовой шифр, другие цифровой, некоторые подписаны. Их цена от этого только понижается, если, конечно, это не подписи Бодлера или Марселя Пруста.
– Как он выглядел, когда пришел за этими книгами?
– Рено? Как всегда. Бесцеремонный, озабоченный. Похожий на наркомана, которому нужна доза. Книгофилы, они все такие, причем не только старики. Посмотрите на детишек, которые выстраиваются в очередь за новой серией похождений их любимого героя. Да, истории – тот же наркотик.
Гамаш знал, что это правда. Но на какую историю напал Огюстен Рено? И где были две эти книги? Не в его квартире и не на его теле. А что случилось с другими книгами из этой коробки? В квартире их тоже не обнаружилось.
– Назад он книг не приносил?
Дусе покачал головой:
– Но вы можете поспрашивать в других книжных лавках. Я знаю, он во все захаживал.
– Я у них спрашивал. Вы последний. И единственный, кто делал закупки в Лит-Исте.
– Только глупцы пытаются продать английские книги в Старом городе.
Зазвонил телефон Гамаша, и он достал его, посмотрел – звонил Эмиль.
– Вы не возражаете? – спросил он у Дусе, и тот кивнул. – Салют, Эмиль. Вы дома?
– Нет, я в Лит-Исте. Удивительное место. Даже понять не могу, как это я не бывал здесь раньше. Ты можешь зайти ко мне сюда?
– Нашли что-нибудь?
– Я нашел Шиники.
– Сейчас буду.
Гамаш поднялся, вместе с ним поднялся и Анри, готовый следовать за Гамашем хоть на край света.
– Фамилия Шиники вам что-нибудь говорит? – спросил он, когда хозяин провожал его до двери.
Было почти четыре часа, и солнце уже зашло. Теперь магазинчик выглядел уютно, он был освещен изнутри, а книги казались всего лишь тенями, которые могут обернуться чем угодно.
Дусе подумал и ответил:
– Нет, к сожалению.
Время, подумал Гамаш, снова выходя в темноту, которая окутала почти все. События, людей, воспоминания. Шиники исчез в бездне времени. Когда за ним последует Огюстен Рено?
Но вот ведь Шамплейн остался и даже вырос.
Однако Гамаш знал, что вырос не человек – тайна. Отсутствие Шамплейна было куда более действенным, чем его присутствие.
Ускорив шаг, они с Анри обгоняли прохожих с пластиковыми канистрами, наполненными «карибу»; на их пуховых куртках светились веселые значки. Они носили улыбки, громадные рукавицы
Гамаш слышал этот звук, но рожок звал не его. Его звали другие дела.
Через несколько минут они с Анри стояли у ярко освещенного здания Литературно-исторического общества. Маленькая толпа зевак уже рассеялась, наверное, их приманили рожки и они решили, что там происходит что-то более интересное. Их звали к жизни, не к смерти.
Гамаш вошел и увидел своего старого наставника в библиотеке, окруженного маленькими стопками книг. Мистер Блейк переместился со своего кресла на диван, и теперь двое стариков оживленно о чем-то разговаривали. Они посмотрели на вошедшего старшего инспектора, помахали ему.
Мистер Блейк встал и указал на свое место.
– Нет-нет, оставайтесь, пожалуйста, – сказал Гамаш, но опоздал.
Вежливый старик уже стоял у своего насиженного кресла.
– У нас состоялся замечательный разговор, – сказал мистер Блейк. – И все о Шарле Шиники. Удивительный человек. Правда, мы склонны к некоторым преувеличениям, – произнес он со смехом.
– Я нашла еще одну, месье Комо, – громко сообщила Элизабет Макуиртер с антресоли и, увидев Гамаша, помахала ему.
Гамаш встретился взглядом с Эмилем и улыбнулся. Его наставник успел одержать здесь несколько побед.
Вскоре все четверо сидели за кофейным столиком.
– Итак, – сказал Гамаш, глядя на три нетерпеливых пожилых лица. – Скажите мне, что вам известно.
– В первую очередь я позвонил Жану, – начал Эмиль. – Ты его помнишь? Мы с ним обедали несколько дней назад в «Шато-Фронтенак».
Гамаш помнил: Лорел и Харди в исполнении Рене Далера.
– Член вашего Общества Шамплейна.
– Правильно. Но он также изучает квебекскую историю. Большинство членов общества заняты этим. Он знал Шиники, но немногим больше, чем я. Шиники был своего рода фанатиком в том, что касается трезвости, он ушел из католицизма и стал протестантом. Он считался немного чокнутым. Сделал хорошее дело, а потом все испортил, ударившись в экстремизм. Я шел домой и проходил мимо Лит-Иста, когда мне вдруг пришло в голову, что они здесь могут знать Шиники. Ведь это же Литературно-историческое общество, и предположительно оно связано с протестантизмом. Вот я и зашел.
Элизабет подхватила нить монолога:
– Он спросил про Шиники. Мне эта фамилия незнакома, но я нашла кое-какие книги в нашем собрании. Его перу принадлежат несколько. Потом подошел мистер Блейк, и я направила месье Комо к нему.
Мистер Блейк подался вперед:
– Шарль Шиники был великим человеком, старший инспектор. Сильно оклеветанный и непонятый. Его нужно числить среди великих героев Квебека, а он по существу забыт, и о нем помнят только за его чудачества.
– Чудачества?