Хороните своих мертвецов
Шрифт:
«Вообще-то, сейчас есть два важных вопроса, – подумал Гамаш. – Что это были за книги? И почему мы не можем их найти?»
Эмиль и Гамаш задержались у здания Лит-Иста.
– Ну и что ты думаешь? – спросил Эмиль, надевая варежки и шапочку.
– Я думаю, что если в дневнике Рено Шин – это Шиники, то ДжД – Джеймс Дуглас.
– А Патрик и О’Мара тоже давно мертвы, – завершил его мысль Эмиль.
Дыхание вырывалось облачками изо рта, почти сразу замерзая в воздухе.
Гамаш кивнул:
– Рено не собирался встречаться с этими четырьмя, он просто сделал отметку о том, что они уже встретились. Вот здесь. Больше ста лет назад.
Они посмотрели на здание.
– А восемнадцать с чем-то? Число в его дневнике? – спросил Эмиль. – Время? Дата?
Гамаш улыбнулся:
– Узнаем.
– Непременно, – согласился Эмиль. Ему было хорошо оттого, что они снова работают вместе. – Идем?
– Мне только нужно заглянуть кое-куда на несколько минут. Вы можете отвести Анри домой?
Гамаш проводил взглядом Анри и Эмиля, который осторожно, чтобы не поскользнуться на льду и снегу, спускался по рю Сен-Станисла.
Старший инспектор прошел несколько метров до пресвитерианской церкви Святого Андрея. Попробовал дверь и удивился, поняв, что она открыта. Он просунул внутрь голову. Потолок лазурного цвета был едва освещен, а все остальное погружено в сумрак.
– Добрый вечер, – громко произнес Гамаш, слыша собственный голос, который прогремел по церкви и смолк.
Он собирался поговорить с молодым священником, но почувствовал, что его тянет в это тихое пространство. Он снял куртку и посидел тихо несколько минут, время от времени делая глубокий вдох, а потом долго выдыхая воздух.
«Теперь больше не будет одиночества».
Закрыв глаза, Гамаш впустил в уши голос, позволил ему заговорить. Наполнить его мозг, смеяться и снова и снова рассказывать о том, как он сломал свою первую скрипку, маленькую скрипку, которую ему дали в школе. Она стоила больших денег – у них таких не было, и мать отремонтировала ее и отдала расстроенному мальчику со словами: «Прочнее всего то, что было сломано. Не беспокойся».
– Какие добрые слова, – искренне сказал Гамаш.
– Для неловкого мальчишки, – согласился Морен. – Я ломал все. Скрипки, пылесосы, разбивал стаканы, тарелки – все, что попадало под руку. Один раз даже молоток сломал. А если чего не ломал, то терял. – Морен рассмеялся.
Гамаш чувствовал, что чуть ли не кивает согласно в тепле и спокойствии, слыша дружеский смех, а открыв глаза, он с удивлением обнаружил, что больше не один. Молодой священник тихо сидел на другом конце скамьи и читал.
– Вам сегодня, кажется, весело, – сказал Том Хэнкок.
– Да? Так, вспомнил кое о чем. Что вы читаете? –
Том Хэнкок посмотрел на книгу, которую держал в руках.
– «Держи курс на третий по высоте дуб на вершине Фишерс-Пойнт, – прочел он. – Пройдя полпути, скорректируй курс, с учетом течения, ветра и льда. И всегда держись ледяных полей, никогда – чистой воды».
– Малоизвестное Евангелие, – заметил Гамаш.
– После реформ их стало труднее узнавать, – согласился преподобный мистер Хэнкок.
Он вложил закладку, закрыл книгу и передал своему собеседнику. Гамаш взял ее и посмотрел название:
Открыв обложку, он просмотрел титульную страницу и нашел дату: 1854.
– Трудная для чтения книга. – Он вернул ее священнику. – Где вы ее нашли?
– Одно из преимуществ близости к Лит-Исту. Нужно только пошарить там по полкам. Наверное, я второй человек, который брал ее за сто пятьдесят лет.
– А другие интересные книги вы там нашли?
– Кое-что нашел. Не менее трудное для понимания. Я, когда только приехал, нашел там книги старых проповедей и стал их читать в надежде, что на часть моих прихожан это произведет впечатление, но никто ничего не заметил, и я перестал. – Он рассмеялся. – Но вот эта довольно полезная. Описаны стратегии пересечения реки зимой.
– Гонки на каноэ? Наверно, есть времяпрепровождение и полегче.
– Вы шутите? Пересечь реку на каноэ – это игрушки по сравнению с тем, чем я обычно занимаюсь.
Гамаш повернулся лицом к Тому Хэнкоку:
– Так трудно?
Молодой человек помрачнел:
– Временами.
– Вы что-нибудь знаете об отце Шиники?
Том Хэнкок покачал головой:
– Кто он такой?
– Он умер больше сотни лет назад. Знаменитый католический священник, который ушел от католиков к пресвитерианам.
– Правда? Шиники? – Он задумался ненадолго, потом снова покачал головой. – Увы. Я бы должен его знать, но я нездешний.
– Не переживайте. Его мало кто знает. Я о нем тоже никогда не слышал.
– Он важен для вашего расследования?
– Я не понимаю, как это возможно, но его имя всплыло в дневнике Рено. Похоже, он купил книги Шиники на распродаже в Лит-Исте.
Преподобный мистер Хэнкок поморщился:
– Эта распродажа до сих пор не дает нам покоя.
– Вы не одобряли ее?
– Как не одобрять? Это казалось очевидным. Дом нужно ремонтировать. Вопрос стоял так: можно ли продать несколько никем не используемых книг, чтобы спасти остальные. Решение не должно было вызывать сомнений.