Хорошее стало плохим
Шрифт:
И Голиаф рухнул.
— Нет, — закричала я так долго и громко, что меня отбросило назад к тому дню, когда мой отец был ранен в грудь, только на этот раз у меня не было Дэннера, который мог бы защитить меня от правды.
Гриз выиграл бой. И я была его призом, если он хотел меня.
Тут же я развернулась на каблуках и выбежала из круга.
Я преодолела десять футов, прежде чем Гриз поймал меня, его руки были скользкими от грязи и крови, но он не поддавался моему туловищу, когда он тащил меня вверх по лестнице в дом с криком. — Я получил
Я все еще кричала, брыкалась, стонала и царапала глубокие раны на его руках, когда он отнес меня в гостиную и бросил на диван.
Твиз появился надо мной и сжал мои запястья, а Розовый Глаз у подножия дивана держал мои ботинки. Гриз усмехнулся, когда оседлал меня, а затем наклонился еще дальше, чтобы прошептать мне на ухо.
— Вот как выкуривают крысу.
Я колебалась одну короткую секунду.
Какого хрена?
И тут началось столпотворение.
Внезапно появился Дэннер, все еще грязный после боя, его лицо превратилось в черную маску ярости, когда он издал рев, такой мощный, что стены сотряслись, и он бросился вперед, чтобы атаковать Гриза.
На этот раз он быстро одержал верх, повалив старика на землю, чтобы тот мог наносить удар за ударом по его маниакально смеющемуся лицу.
Затем появился Рэт, оторвав от меня Твиза и Розового Глаза, хотя он истекал кровью по всему полу из своих ран.
— Она моя, — проворчал он им, затем хлопнул себя по груди, — Она, черт возьми, моя.
Я воспользовалась возможностью, чтобы вскочить и ударить Розового Глаза во внутреннюю часть бедра, чуть выше колена, из-за чего он завыл и упал на пол.
Я только что порвала его переднюю крестообразную связку.
— ХВАТИТ, — проревел Жнец из глубины зала, направив на всех нас пистолет.
Все остановились, кроме Дэннера, который нанес еще один удар по мясистому лицу Гриза.
— Вы закончили здесь, — сказал Жнец голосом, похожим на удар молотка, — Сдавайся и убирайся к черту из этого клуба.
Дэннер посмотрел на него поверх булькающего тела Гриза. — Это дерьмо, През. Это не значит, что я не могу внести свой вклад в клуб.
— Это именно то, что это, блять, значит, ты, ебаная киска, — выплюнул Жнец, — Ты отвергаешь своих братьев из-за женщины? Той, которая даже не твоя? Мне чертовски противно. Братья превыше всего, это чертов девиз, и ты снова доказал, что не можешь его принять. Так что убирайся к черту, пока я не заставил Хендрикса вытащить тебя отсюда.
Я сделала шаг вперед, чтобы сказать что-то, чтобы исправить ситуацию, пока последние три года работы Дэннера не пошли насмарку, но Рэт осторожной рукой остановил меня и едва заметно покачал головой.
Дэннер медленно поднялся, его глаза встретились с глазами Жнеца, даже когда он выплюнул комок слюны на тело Гриза, а затем замер, когда сказал. — Я пришел сюда за гребаным братством и свободой. Не для того, чтобы мне навязали новые ебанутые правила.
Жнец усмехнулся над ним. — Вон.
Он не смотрел на меня, но я знала, что он хочет этого,
Жнец направил свой пистолет на Рэта, прищурившись одним глазом. — Еще раз сделаешь что-нибудь подобное, брат Рэт, я не только отлучу твою задницу, я всажу в нее гребаную пулю, слышишь?
Рэт хмыкнул.
— А ты, — сказал он мне, направляя пистолет между мной и коридором позади него, — У меня есть еще один способ доказать, что ты верна, ты слишком ханжа, чтобы трахаться. Иди ко мне в кабинет.
Он повернулся на каблуках, не дожидаясь, пока я пойду за ним.
Я не хотела, я хотела пойти к Дэннеру и убедиться, что с ним все в порядке, спросить его, что, черт возьми, мы собираемся делать дальше, потому что в этот момент я ничего не могла сделать, чтобы убрать этих ублюдков.
— Иди, — тихо приказал мне Рэт, — Ты хочешь пулю в голову? Блять, иди.
Так я и сделала.
Но сначала я пнула Гриза в его распростертое брюхо и плюнула ему в лицо.
Жнец ждал в своем кабинете с открытой дверью, поглаживая пистолет, лежавший на столе.
— Закрой дверь, девочка.
Я так и сделала, затем перешла в комнату и села на один из стульев по другую сторону стола от него. Гнев так быстро струился по моим венам, что я боялась, что не смогу остановить его поток изо рта, если он попросит меня заговорить.
— У нас тут крыса, — начал он, явно надеясь на мою реакцию.
Я была слишком уставшей, слишком злой, чтобы дать ему что-нибудь, кроме дерзости. — Ни хрена.
Его брови подскочили. — Ты знаешь это?
Я пожала плечами. — Гриз только что усмехнулся мне в лицо, прежде чем он попытался попасть туда со мной.
— Это Лев.
Я снова пожала плечами. — Не близка с ним, недостаточно знаю, чтобы высказать тебе свое мнение.
— Ага, — сказал он, кивая, щелкая и выключая предохранитель своего пистолета со слышимым щелчком, щелчком, щелчком, — Дело в том, что твоя мама сказала мне, что узнала его некоторое время назад, но не могла объяснить, как. Только когда она встретила его перед дракой, она поняла, что знала его как гребаную свинью еще в Энтрансе. Так что, я думаю, Харли-Роуз Гарро, ты ведь тоже не могла забыть об этом, не так ли?
Мое сердце колотилось, ладони были такими скользкими, что соскользнули с подлокотников кресла на колени. — Как я уже сказала, не близка с ним, не могу сказать, что уделяла ему много внимания.
— Черт возьми, — проревел он, вставая так резко, что его стул отлетел назад, а затем он склонился над столом, направив свой Глок мне в лоб, — Ты знала. Какого хрена ты знаешь и не говоришь мне, а? Если не считать, что ты здесь из-за своего гребаного отца.
— Нет, — поспешила я сказать, — Мне показалось, что я узнала его, но я не помнила откуда. Должно быть, я была ребенком, когда он был там полицейским, а я была ребенком байкера, что я знал о копах?