Хорошее стало плохим
Шрифт:
— Кто меня нашел?
— Она отправила Крессиде сообщение с какого-то левого номера, сказав, что может встретиться по твоему адресу, если она хочет поболтать. Кресс мягкая на ощупь, поэтому, хотя мы и избегали ее, Кресс пошла. Приехала, когда мотоциклы уже отъезжали, позвонила Кингу из машины и вызвала скорую изнутри, когда увидела, что ты истекаешь кровью.
Иисус Христос.
— Теперь, когда с этим все покончено, почему бы тебе не рассказать мне, какого хрена ты и моя дочь занимались последние два месяца? — прорычал он, опираясь на мощные руки, чтобы приблизиться к моему лицу. — Может быть, я и приземленый
— Господи, Гарро, меня только что зарезала любовь всей моей гребаной жизни, почему бы тебе не дать парню минутку? — я огрызнулся на него, затем вздрогнул, когда потянул себя за плечо.
Он уставился на меня с неподвижностью хищника, готового нанести удар. — Любовь всей твоей гребаной жизни?
Черт, по крайней мере, я уже был в больнице, чтобы они могли вернуть меня к жизни после того, как Гарро попытается меня убить.
Я тяжело вздохнул. — Ага, Гарро, ты думаешь, я такой мужчина, что не могу любить женщину, которой она является? Потому что я знаю, что она твоя дочь, но я заботился о ней как о девочке, присматривал за ней, когда она была подростком, а теперь люблю ее как женщину. Она в каком-то смысле моя, честно говоря, мне плевать, одобряешь ты это или нет. Она останется моей.
— Ты говоришь это, лежа на больничной койке с ножевым ранением, которое она тебе нанесла, — заметил он, но в его голосе была ухмылка, и я увидел, как он провел большим пальцем по своему толстому обручальному кольцу, зная, что он меня поймал.
— У нее был невозможный выбор, и она сделала его единственным способом, который мог сделать кто-то такой храбрый и преданный, как Харли-Роуз. Она причинила мне боль, чтобы спасти меня и свою семью. Она снова и снова разбивала собственное сердце, чтобы убедиться в этом.
— Думаю, тебе лучше рассказать мне сейчас, Дэннер, — прорычал он, — И скажи мне, через какое дерьмо она заставила себя пройти ради меня и моих людей, и, черт возьми, почему она это сделала? — я запрокинул голову к потолку и впервые в жизни рассказал все Зевсу Гарро.
В течение следующих нескольких дней я выздоравливал болезненно, хотя и не в больнице.
У меня было много посетителей.
Моя мать была там часто, так расстроенная из-за раны, что у меня не хватило духу сказать ей, что это сделала Харли-Роуз.
Моя мать любила Харли-Роуз. Она любила Кинга.
Она никогда до конца не понимала динамику между Дэннерами и Гарро, хотя была одной из нас, и за годы разделения между нашими двумя фракциями она жаловалась, что скучает по детям.
Она хотела большую семью, детей и животных, бегающих по округе, как это было на ранчо ее родителей за пределами Энтранса, то самое, которое она подарила мне на выпускной.
Отец не хотел.
Он хотел одного идеального сына и получил его.
Ну, в любом случае, у него был член, и он был идеальным сыном до того дня, когда я ошеломил его, уничтожив МК Ночных Охотников, тот самый клуб, который финансово поддерживал его сомнительный бизнес-партнер Хавьер Вентура.
Я не разговаривал с ним три с половиной года.
Он не был одним из моих гостей, и моя мать, в процессе развода с ним, потому что он прогнал ее любимого сына и сам никогда не давал ей много любви, мы не говорили о нем.
Однако Гарро были там каждый день.
Все началось с Гарро, сидевшего на страже у моей кровати, как будто он был обеспокоен тем, что Берсеркеры не купятся
Сначала мы мало разговаривали. Я лежал там, он сидел рядом, два очень разных Альфы с очень разными типами жизней.
Только, может быть, не такими уж и разными все-таки.
Мы говорили о Фарре, и Гарро позволил мне прочитать позорный гнев в его тоне, когда он говорил о том, как она превратилась в Лилит после падения, как это началось за год до того, как он попал в тюрьму, но с дерьмом, происходящим в клубе, он не удосужился развестись с ней, а потом было слишком поздно.
Бракоразводный процесс в тюрьме занял время.
Он не поблагодарил меня за заботу о его детях, но я рассказал ему несколько историй о времени, которое мы провели вместе, потому что он, казалось, нуждался в этом, давил на напряженные мышцы. Я рассказал ему о том, как научил Кинга стрелять из своего первого ружья, как он упал лицом вниз от отдачи дробовика, как Харли-Роуз однажды убедила Старого Сэма позволить ей устроить концерт для ее друзей, а потом только для братьев из Падших.
Он смеялся.
Это было странно, рассмешить Преза незаконного МК.
Но это было, как ни странно, глубоко приятно.
В конце второй недели появились Лулу, Кресс и Кинг.
Лулу вперевалку подошла к моей кровати, ее огромный беременный живот частично обнажал укороченный топ с надписью «Мама-байкер», и поцеловала меня в висок.
— Приятно зайти к тебе сюда для разнообразия, — пошутила Крессида, сев на край моей кровати и положив книгу мне на бедро, — Полночь в саду добра и зла. Речь идет о моральной двусмысленности и вере.
Я моргнул. — Верно.
— Тебе не обязательно это читать, — радостно сказала она, наклоняясь к кровати со счастливыми глазами, — Знаешь, я открываю свой собственный книжный магазин?
— А, вот и она, Дэнни, — рассмеялся Кинг, потянув за прядь волос свою женщину, когда он проходил мимо нее, чтобы прислониться к окну, — Как только она начинает читать книги, ее трудно остановить.
— Это правда, — сказала она, пожав плечами.
Я с недоумением посмотрел на Лулу, когда она устроилась на коленях Гарро, но она лишь хрипло рассмеялась и сказала. — Ты позаботился о Харли-Роуз, а мы нет, Дэннер. Добро пожаловать в семью.
Глава 27
Я никогда не была одинока в своей жизни.
Не так.
Не сама по себе и ненавидя это, но зная, что звонить некому.
Моя семья думала, что я их предала.
Мой любовник попал в больницу из-за меня.
Даже моя фальшивая семья не пришла, когда ее позвали. Они не были таким МК, и разве не по этой причине я это сделала?
Я пыталась заполнить зияющую вокруг меня пустоту этой и другими причинами. Я делала это с определенной целью. МК Берсеркеров были угрозой, которую нужно было устранить. Мой отец с юных лет учил меня, что зло нельзя прощать или игнорировать. Его нужно было уничтожить, вырвать с корнем и сжечь. Я никогда не сталкивалась со злом так прямо, как сейчас, впутавшись с Берсеркерами, но теперь, когда я была втянута в это, у меня был долг покончить с ними, и мой отец научил меня этому. Так что, даже если он не сможет понять, даже не полюбит меня после того, как я это сделаю, я останусь до их горького, почерневшего конца. Поскольку это было просто, я бы сделала что угодно для своей семьи. Даже если это означало войну против них.