Хорошее стало плохим
Шрифт:
Он колебался, тяжело дыша, его темные глаза были зловещими. — Трудно поверить, девочка, особенно когда ты не позволяешь себе быть тронутой Гризом. Как я могу доверять тебе?
— Можешь, — сказала я с легкой улыбкой, как будто то, что меня держат под дулом пистолета, не имеет большого значения, потому что я не виновата, — Что ты хочешь, чтобы я сделала, чтобы доказать это?
Его ухмылка была острой, как острие лезвия. — Хочу прояснить ситуацию, прежде чем ты скажешь «нет». Есть мужчина, который следит за твоей семьей, особенно за этим сладким куском Гарро, беременной от его спермы.
Я никогда в жизни не была так напугана.
К черту пистолет, направленный мне в лоб.
Я бы предпочла, чтобы он пустил пулю мне в голову, чем даже думать о том, чтобы сделать что-то настолько гротескное с кем-то настольно прекрасным.
— Я сделаю это, Жнец, — сказала я удивительно ровным голосом, — Я сделаю это, только скажи мне, что это за хрень.
Жнец изучал меня, проверяя искренность, затем, найдя в моих отчаянных глазах то, что ему было нужно, он снова щелкнул предохранителем своего пистолета и с безмятежной улыбкой уселся в кресло.
— Ты убьешь для меня Лайна, принцесса. И ты собираешься сделать это сегодня вечером.
Глава 25
В доме было на удивление спокойно, когда я вошла через дверь, «Die For You» Викенда играл через динамики, пока Дэннер резал овощи за прилавком, а Хиро свернулся калачиком у его ног, пока не услышал меня и не подбежал ко мне.
Я опустилась на колени, чтобы почесать ему ухо, но не сводила глаз со своего мужчины. Он ничего не сказал, и даже глаза его были непроницаемы, когда я поцеловала собаку в голову и направилась к нему.
Он принял душ, чистый от грязи и запекшейся крови, и от него так хорошо пахло, что я чуть не расплакалась.
Боже, мне будет не хватать его запаха.
— Ты в порядке? — спросила я, гордясь тем, что мой голос не дрожит.
— Лучший вопрос, а ты? — сказал он, бросаясь вперед, чтобы схватить меня за руку, когда я не решалась подойти к нему, чтобы он мог притянуть меня в свои объятия.
— Да, — пробормотала я ему в грудь, — Спасибо, что спас меня. Снова.
— В любое время, Рози, — сказал он, и в этом было скрыто много смысла.
Я откинулась назад в его объятиях, чтобы изучить сильные углы его лица, обнаружив углубляющийся синяк на его челюсти и опухший порез над бровью, который он уже затянул медицинской лентой.
— Я бы тебя подлатала, я теперь медсестра, помнишь?
Это было глупое поддразнивание, но он улыбнулся мне. — Не хотел, чтобы ты волновалась об этом, когда вернешься. Душ и уход также дали мне время, чтобы взять себя в руки. Тебя не было какое-то время, что случилось после того, как я ушел?
Я закусила губу, затем заставила себя остановиться, прежде чем что-то выдать. — Рэт попал в беду, Жнец упрекнул меня за то, что я не командный игрок ака командная шлюха. Ничего слишком серьезного.
— Хорошо, — сказал он, прежде чем крепко поцеловать меня, развернуть меня и шлепнуть по заднице, —
— Ты имеешь в виду, что можешь делать больше, чем хлопья? — я сказала это с искусственным вздохом, чтобы он улыбнулся.
И он улыбнулся.
Я хотела собрать все его улыбки и положить их в банку, чтобы потом достать и посмотреть, когда все это закончится, и больше я его никогда не увижу.
— Да, малявка, так получилось, что я делаю лучшие макароны с сыром и колбасой по эту сторону границы, — сказал он мне с гордостью.
— Ты в хорошем настроении, чего я совершенно не ожидала, учитывая, что тебя только что отлучили от клуба, который ты пытался уничтожить в течение трех лет.
Он продолжил рубить, огромный мясницкий нож блестел в верхнем свете. — Да, это потому, что за моим столом сидит крутая женщина, которая будет держать меня в напряжении всю ночь, пока я не решу нагнуть ее и превратить в свою хорошую девочку, пока она берет мой член. Я готовлю офигенный ужин, а моя собака у моих ног. Все отлично.
— Еще раз отмечу, что три года работы твоей жизни просто пошли насмарку… Мне нужно проверить тебя на сотрясение мозга?
Он ухмыльнулся, игриво, как только я могла заставить его сделать это.
Я тоже сохраню это в своей банке.
— Хотел, чтобы они исчезли, все еще хочу, чтобы они исчезли. Меня не волнует, что они байкеры, меня волнует, что они ужасные люди, творящие ужасные вещи с гражданскими, которые на это не купились. Я надеюсь, что КККП найдет способ сделать это, и я думаю, что за три года службы я подобрался к ним чертовски ближе, чем раньше. Уже позвонил и договорился о встрече с сержантом завтра. Меня, вероятно, переназначат. Отстой, я не мог закончить эту работу, но это означало позволить кому-то изнасиловать тебя, так что должен признать, Рози, большая часть меня чертовски взволнована тем, что мы ушли оттуда.
— Мы? — мягко спросила я.
Он застыл, та тишина, на которую он мог повлиять, была арктической, комната слилась с ним. — Ты не со мной?
— Я с тобой, мне просто нужно довести это до конца, — прошептала я, мое сердце замерло, как больное в груди.
— Даже если бы я мог вернуться к Жнецу, это чертовски рискованно, — сказал он, скрестив руки и расставив ноги, готовый вступить со мной в битву за это.
— Я знаю, что могу это сделать.
Он не заметил, что я не использовала универсальное «мы». Он обошел стойку, чтобы посмотреть мне в глаза. Я попыталась запомнить, как он смотрел на меня вот так, великолепный и праведный, как ангел Гавриил, спустившийся с небес, чтобы убить всех моих демонов.
— Это не «Ромео и Джульетта», Рози. Думаешь, только один человек умрет, если нас узнают? Нет. Мы оба знаем, если ты хотя бы на секунду подумаешь логически, что мы продолжаем это делать, и нас узнают, не только ты и я в опасности. Это твои друзья и семья, твой папа, Лулу и ее чертовы не рожденные дети, твой брат и его девушка, один из твоих лучших друзей, Лайла, Нова и Бэт, а также Майя и Бак. Ты хочешь, чтобы все эти жизни сгорели в огне, потому что мы были слишком эгоистичны, чтобы отпустить то, что между нами?