Хождение Восвояси
Шрифт:
Император же в состоянии ступора мог только провожать глазами отлетающие фонари, толкущихся вокруг Чаёку и абсолютно позабывших про него придворных и гадать, не поторопился ли он притащить во дворец такое развлечение своим скучным весенним дням.
Весть о том, что все срочно вскакивают и собираются, если хотят хоть куда-то поехать, прорвалась к Лёльке сквозь сон попытки с третьей.
– Чешумашишли? – не открывая смеженных и никак не хотевших размежовываться очей пробормотала она назойливому голосу, и только потом до нее дошло. Ехать! Конечно же они хотят! И какая разница…
– Куда?! – подскочила она в следующую секунду, роняя
– В Якаяму. Вы едете?
– Да! – выпалила княжна. Мозг еще пытался намекнуть языку, что сперва неплохо бы разузнать, куда, собственно, они едут, с кем, когда и зачем, но каналья язык решил всё и за всех, словно это он больше всей остальной Лёльки маялся от однообразия и безделья.
– Тогда собираемся быстрей! Свита его императорского величества встречается на площади Цветения Хризантем на Ветру через полчаса! Он велел передать, что до первой остановки вы поедете в его паланкине, а после продолжите путь в своём.
Кажется, это всё-таки была Чаёку, то ли взволнованная, то ли смущенная. Отчего бы это?.. Получила от Вечных взбучку за вчерашние полеты на Луну?
– Но у нас нет палат… палантина… палат…кина. Что бы это ни было, – Лёлька покачала головой.
– Теперь есть.
– И в нем ездят?
– Да, конечно.
– Яр, вставай! – возбужденная Лёка метнула в брата подушку.
– Не хочу, – княжич сгреб прилетевший ему в ухо снаряд, сунул под ухо другое и спрятался под одеяло. Как будто от его сестры можно было укрыться!
– Вставай, лежебока лентяйный! Опоздаем! – полетел в него тапок, потом второй.
– Опять на тренировку?.. – из-под одеяла высунулась половина головы – самая взъерошенная и заспанная.
– На какую тренировку?! В Нуидыру опоздаем!
– Куда?! – сон слетел с изумленного мальчика.
– В Якаяму, – поправила дайёнкю, давая сигнал войти служанкам с горячей водой для умывания. – Шино Миномёто решил съездить с проверкой в лагерь, где создается его будущая непобедимая армия и где Вечные работают над ее оживлением. Его величество тэнно изъявил высочайшее желание присоединиться к нему. Хотя… наверное, так нельзя говорить об императоре… – осознав, что она только что сказала, Чаёку с сомнением наморщила лоб. – Ведь он – наш повелитель, потомок Негасимой Мимаситы, да хранят его боги и добрые духи, а Шино – всего лишь тайсё…
Новое озарение на предмет чего и о ком можно говорить, а что лучше зажевать, посетило девушку, и она нервно прикусила губу и бросила косой взгляд на прислугу, суетившуюся с туалетными принадлежностями, багажом и завтраком.
– Ух ты! – глаза Ярика, не заметившего сомнений их опекунши, зажглись любопытством. – Значит, Вечные близки к успеху?
– Надеюсь, – вздохнула она. – Шино обещал сделать харакири всему совету, если они к лету не обеспечат его сотней тысяч неразбиваемых живых терракотовых солдат, а он слов на ветер не бросает.
– Но если он убьет Вечных, армия у него от этого не появится, – резонно заметила Лёлька, уписывая ненавистную рыбу и даже этого не замечая.
– Зато у него появятся другие Вечные, которые, по его мнению, будут старательнее, – рассеянно отозвалась дайёнкю.
– Но это будут всего лишь первые ученики старых! – давно разобравшийся в хитросплетениях вамаясьской иерархии магов, воскликнул Ярослав.
– Ода Таракану, к примеру, пробыл дайитикю у Неугроби Шизуки боги знают сколько
– Но если Вечные придумают, как обойтись без амулета Тишины, мы сможем отправиться домой! – от внезапного понимания Ярик выронил ложку и устремил радостный взгляд на сестру. – Ведь дольше нас тут задерживать не имело бы смысла!
Глаза Лёльки расширились, теряя остатки сна.
– И верно! Яр, у тебя ума палата! Чаёку-сан! Это точно?! Точно, что Вечные придумали, как оживить армию без амулета Тишины?!
К ее удивлению девушка побледнела, напряглась и отвела взгляд. Лёльке показалось, что если бы Чаёку могла, она бы сейчас выбежала из комнаты или заплакала. Ничего не понимая, девочка одним глотком опрокинула в себя остатки чая, встала из-за стола и деликатно заглянула в лицо дайёнкю.
– Чаёку-сан? Что случилось? Что-то не так? Я что-то не то сказала? Я вас обидела?
– Всё в порядке, Ори-сан, – девушка сделала попытку улыбнуться. С таким же успехом она могла попытаться отрастить себе крылья или провалиться сквозь землю. – Просто… Всё не так просто, я хотела сказать. Я потом всё объясню. Потом.
– Когда? – Лёка недоуменно воззрилась на нее.
– Когда… Когда посоветуюсь… с отцом. И… с дядей.
– Хотите выяснить подробности? – не видя перемен, нетерпеливо выпалил Ярик.
– Да. Подробности. Пожалуйста, юные даймё. Пойдем. Тэнно будет ждать. То есть не будет. Императоры никого не ждут.
– Кроме даймё из Рукомото? – переглянулись Ивановичи, подозревая правильный ответ.
– Кроме вас, да, – впервые за утро улыбнулась Чаёку – и быстро засеменила вперед, прикрывая веером лицо.
Столпотворение на площади Цветения Хризантем на Ветру наводило мысль скорее о народном то ли гулянии, то ли волнении, а не отбытии важной экспедиции в не такие уж и дальние края. Увидев, что всадники гарцуют отдельно, а кареты без колес стоят на земле отдельно, лукоморцы сперва с облегчением выдохнули – не они последние, не их ждут. Вот приведут сейчас лошадей – и поедут, хотя запрягать не в конюшне, а на площади – обычай слегка дурной, вынес приговор Ярослав. Но получив ответ от сестры, что этот обычай не дурнее традиции прикручивать к каретам колеса перед самым выездом, согласился, пожал плечами, покрутил пальцем у виска и взглянул на Чаёку в ожидании указаний.
– Вот тот паланкин – ваш, – она указала на красную лаковую карету без колес со странно длинными оглоблями впереди и позади, расписанную золотыми журавлями и соснами, небольшую, как, впрочем, и все остальные. – А его величество тэнно ждет вас сейчас в своём.
Не дожидаясь приказа, к повозке поспешили вышагивавшие за ними слуги, груженые их багажом и провизией, и Забияки с Отоваро. Ивановичи же с дайёнкю направились прямиком к экипажу его величества.
Лёлька без труда определила его выезд: большая повозка, синяя с золотыми силуэтами солнц, месяцев и звезд, крышей и пропорциями больше смахивавшая на элитный нужник в вамаясьском стиле, была окружена со всех сторон прислугой, охраной и свитой, готовыми в любую секунду выполнять его желания, защищать или просто льстить. Но судя по недовольному виду Маяхаты, выглядывавшему из-за сине-золотых шторок, то, в чем он нуждался, даже близко не входило в перечисленный список.