Хождение Восвояси
Шрифт:
Когда премногопочтенноуважаемый военачальник был, наконец, установлен вертикально, освобожден от пыли, насколько это можно было без применения выбивалки, и водружен на коня, он свирепо свел брови над переносицей.
– Старший советник Хо Люй! То, что твой брат – начальник ямыня, не оправдывает непочтительного поведения твоих никчемных воинов! Человек, стремящийся к званию начальника шпионов моего двора, не должен выставлять себя… а самое главное, меня, посмешищем перед всем южным Вотвояси! Для продвижения нужны победы, а не позоры! А пока я решаю, сколько
– Лазутчик О Ба На! Доложи мне обстановку! – грозным эхом прорычал Хо. Лучник согнулся в поклоне и, дрожа и заикаясь, взялся за доклад, приложив одну руку к груди и исподтишка тыкая другой в иноземцев, постепенно принимавших сидячее положение [91] :
– Мы д-доходим до перекрестка, в-ваше превосходительство с-старший с-советник, и видим: т-трое! – шептал он на ухо босса, опасливо косясь на воеводу. – То есть ш-шестеро! Лежат! То есть с-сидят! Теперь! Но т-тогда-то лежали!.. И с-стоят тоже! И г-глядят! И к-какими г-глазами!..
91
Исключительно из вежливости и добрососедских отношений двух стран. Из любых других соображений иное положение, кроме "лёжа на боку", было глубоко неприемлемо.
– Аг-га… – закивал изо всех сил его товарищ.
Хо выпятил нижнюю губу и вздернул подбородок, давая понять, что доклад окончен. Лазутчики с облегчением попятились, кланяясь наперебой, а их руководитель обратил свой маслянисто-круглый лик к воеводе и что-то заговорил в полголоса.
– Понятно, – кивнул ему Бэ Дань, точно не слышал только что тот же самый доклад из первых уст. – Я хочу посмотреть на них поближе.
– Привести? Принести?
– Я воин, Хо, и вокруг – моя отборная сотня. Не выставляй меня в еще более нелепом свете, – упрямо выпятился узкий подбородок воеводы.
– Как вам будет угодно, воевода Ка, ваша мудрость и проницательность не знают равных в этой провинции.
Ка удовлетворённо вздохнул и шлёпнул пятками по бокам коня. Не дожидаясь инструкций, Хо обогнал его на пути к иноземцам, и весь отряд потянулся за ним.
– Доброго дня. Приятно ли кушали? Хорошо ли спали? Чиста ли была ваша вода? – поклонился Хо Люй. – Ровна ли была под вашими ногами дорога? Не досаждали ли насекомые? Вы не оборотни ли случайно?
Сенька на всякий случай быстро оглядела своих компаньонов, слегка ошарашенных таким ассортиментом вопросов, убедилась в неизменности результата усилий Сю Сю Сю, и твердо ответила:
– Нет. На всё. Кроме третьего вопроса.
– Мы – люди, – для тех, у кого глаза оказались слишком узкими, подсказал Иванушка.
– Гомункулюс вульгарис, проще говоря, – авторитетно изрек Агафон и скрестил руки на груди.
Хо закачал головой:
– Сожалею. Сожалею. Рад. Сожалею. Сожалею. Не бывает таких людей.
– Чего?
– Таких, – лаконично обвел их широким жестом старший советник. – Посмотрите, к примеру, на нас.
– Ну, посмотрели, – ворчливо ответила Серафима. – Ну люди, как все, только прищуренные. Вы оборотней настоящих не видели!
– А вы видели? – оживился команданте Ка.
– Мы… недавно проходили мимо пещеры оборотней. Там никого больше нет. Вообще. Проход свободен! – сообщил Иванушка.
– Свободен?! Как – свободен?! А где оборотни? – круглое лицо Хо вытянулось, становясь вместо каравая похожим на батон.
– Разбежались, – развел руками его премудрие.
– Вот так штука… – пробормотал советник. – Наместник послал нас усмирять оборотней, а если их действительно не стало… вообще…
– Но это же хорошо, Хо? – недоуменно нахмурился воевода.
– Чего хорошего, ваше несравненное превосходительство? – Хо Люй картинно воздел руки к небу. – Наместнику вы что предъявлять станете в доказательство вашей победы? Отсутствие присутствия? Он нам не поверит! И где тогда окажутся наши почести, дары… перспективы?
– И что же делать? – Ка глянул на советника почти жалобно. Тот задумался.
– Я тут подумал, господин воевода Ка Бэ Дань… – спустя минуту проговорил тот, многозначительно расширив очи.
С точки зрения лукоморцев, результат усилий не стоил, но команданте Ка был впечатлен.
– Что?
– Я подумал… что с высокой степенью вероятности… – на кандидата в главные шпионы внезапно напал нервный тик, осложненный косоглазием. Один глаз поедал начальство, как рекомендовалось в уставах всех армий Белого Света, а второй норовил зыркнуть на иностранцев, взиравших на действо уже с неприкрытым интересом.
– Если ваше высокопревосходительство понимает… на что я намекаю… не в каждом присутствии всех и кого попало будь сказано…
Узкая физиономия воеводы вытянулась еще более, потом снова сложила морщины в ребус сомнения, и тогда Хо Люй встал на цыпочки и что-то зашептал ему на ухо. Ка нахмурился, потом перенахмурился – с другими обертонами, и милостиво кивнул.
Хо Люй обвел взглядом солдат:
– Бурая сотня! Вы хотите стать белой сотней?
– Да! – проревели единогласно те, словно репетировали весь вечер.
– Тогда слушайте меня внимательно! Вы когда-нибудь видели таких людей, как эти путники?
– Никогда и нигде!
– Тогда… – Хо развел руками, взмахнул ими, и не успели лукоморцы и ртов открыть, как несколько десятков луков с наложенными стрелами направились в их сторону.
– Свяжите их, – распорядился старший советник.
Серафима встретилась взглядами с ближайшими стрелками и воздержалась от резких движений. Залог успеха в поединке с лучником – подойти к нему на расстояние вытянутого меча. Залога успешного поединка с отрядом лучников не существовало.