Хозяин таёжного неба
Шрифт:
Стёпка тоже с большим удовольствием отправился бы на поиски не один, а с надёжным спутником. Ну раз нет, так нет. Ничего страшного. Не на войну же идти, в самом деле, не во вражеский тыл.
Но прежде чем отправляться к кузнецу, он попытался проверить одну хорошую идею, пришедшую ему в голову вчера вечером, перед сном. Ничего такого особенного и сверхъестественного. Просто-напросто попробовал разозлиться. По-настоящему, до потемнения в глазах и зубовного скрежета. Очень ему хотелось проверить свою вчерашнюю догадку, что непобедимым и неуязвимым его делает злость. Нет, ну в самом деле: стоило ему по-настоящему рассвирепеть - всё, туши свет. Ни один враг против него устоять не мог. Вспомнить хотя бы Щепоту с разбойниками. Тогда Стёпка здорово разозлился на них за то, что они украли Смаклу
Практически сразу выяснилось, что разозлиться без причины совсем не просто. Как Стёпка ни пыжился, как ни напрягался, сколько ни припоминал всех своих самых противных врагов, ничего у него не получалось. Настоящая, серьёзная злость не приходила. Возможно, потому, что все противные враги были уже так или иначе побеждены, а на побеждённых злиться - это неизвестно кем надо быть. В общем, пыхтел он, пыхтел, буравил свирепым взглядом расколотый чурбак, кулаки до боли сжимал, но заготовленное заранее одно очень хорошее магическое желание исполняться не желало. Вот тебе и демонский дар! Получается, что он действует только тогда, когда хозяину угрожает настоящая опасность. Разозлился хозяин, включатель сработал, нет внутри злости - нет и защиты. С одной стороны хорошо, что этот дар вообще есть и работает, с другой - плохо, что не можешь им воспользоваться по своему желанию в любой момент. Попробуй-ка просто так поднять в своей душе злобу неизвестно на кого безо всякой причины. Фиг получится. Может быть, это специально так задумано, чтобы демоны не могли что попало творить в этом мире, а могли только защищаться. Но для Стёпки была во всём этом одна очень плохая сторона. Если какой-нибудь враг подкрадётся к нему, например, со спины или во время сна, то этот дар может просто не сработать. Потому что разозлиться тогда ну никак не успеешь, даже сообразить ничего не успеешь. Убить, наверное, не убьют, но покалечить могут запросто. Вон Хамсай как его тогда своей киркой звезданул, палец чуть не отрубил, - разве можно это было предвидеть?
Ну и что теперь? Не получилось - да и ладно. Горевать и переживать не было никакого желания. А гильза жгла ему карман. Хотелось скорее выяснить, откуда она появилась. А то, кто знает, может, еще придётся от этого демона с автоматом и самому прятаться. Мало ли кем он окажется, вдруг бандитом каким-нибудь или террористом. То, что он воевал с оркимагами, ещё не делает его хорошим человеком. Весичи вон тоже с орклами не дружат, но почему-то таёжным жителям легче от этого не становится.
До дома кузнеца Стёпка дотопал без приключений. Шёл себе тихонько вниз по улице, пока и вправду не услышал бодрый перезвон и не увидел поднимающийся из высокой кирпичной трубы чёрный дым. Широкие ворота были распахнуты настежь. Во дворе пожилая женщина-тайгарка что-то рубила широким ножом в деревянном корыте.
– Здравствуйте, - сказал Стёпка.
– Это у вас весские колдуны остановились?
– И ты здравствуй, отрок Стеслав, - приветливо ответила женщина, разгибаясь и поправляя выбившуюся из-под платка прядь.
– Почто тебе колдуны понадобились? Али захворал?
– Поговорить с ними хочу, - Стёпка уже не удивлялся тому, что его знает уже всё женское население Проторы (спасибо за то Миряне и болтливым кумушкам) и не только женское (спасибо за то магам-дознавателям).
– Они ещё не уехали?
– Молчата поутру ускакал, баял, что через три дня возвернётся, а увечный, Кударь, в бане с утра сидит. Вон она, баня-то. Иди, не бойся. Закусай тебя не тронет, он у нас смирный.
Стёпка, стараясь держаться подальше от сидящего на цепи лохматого пса, прошёл за дом, к неказистой
Полуголый колдун сидел на лавке. В одной руке он держал деревянный ковш, в другой - грубое полотенце, которым он вытирал потное распаренное лицо. Ему было хорошо, наслаждаться жизнью ему не мешал, видимо, даже расплывающийся на левой скуле синяк, оставшийся на память о вчерашней встрече. Услышав шаги, он лениво повернул голову... Да, увидеть здесь и сейчас демона Кударь точно не ожидал. Ему, видимо, и в голову не могло прийти, что Стёпка захочет и, главное, сумеет отыскать его в большом селе. Испугался он по-настоящему, попытался вскочить, но не удержался на ослабевших ногах и звучно приложился затылком о стену; лавка под ним опрокинулась, ковш полетел на землю, расплёскивая янтарный квас.
Ещё раз придётся ему в баню идти, подумал Стёпка, глядя на облепленную грязью и щепками голую спину барахтающегося на земле колдуна.
Кударь отполз подальше, упёрся в поленницу и затих, неловко поддёргивая мокрые исподние штаны. От испуга он, похоже, забыл все свои колдовские умения, и не предпринимал ни малейшей попытки защититься. Сидел на земле, таращился на демона выпученными от ужаса глазами и мычал что-то невразумительное. Вот тут-то бы и порадоваться Стёпке, возгордиться бы даже. Это ведь как же они все его боятся, если такой смелый ещё вчера колдун сегодня при встрече с демоном буквально дара речи лишился.
Стёпке для пущего эффекта хотелось сказать что-нибудь этакое... презрительное и запоминающееся, что-нибудь вроде: "Ну что, сволочь, допрыгался!" или "Молись предкам, негодяй, твоя смерть пришла!" Однако Кударь с тощими голыми ногами, с редким седым пухом на впалой груди, с фингалом на пол-лица и налипшими на лоб волосами имел настолько жалкий вид, что Стёпке стало неловко за свой смех. Он забыл что этот мерзкий человек вчера готов был утопить его в болоте, забыл как он осматривал его зубы, словно у лошади, как он вытирал об его голову свои сальные пальцы. Забившегося в угол, голого, перепуганного, скособоченного негодяя невозможно было ненавидеть - только жалеть и презирать.
И вместо всех заранее заготовленных красивых фраз Стёпка сказал неожиданно для себя:
– С лёгким паром!
Потом поднял тяжёлую лавку и сел прямо перед колдуном.
– Ч-чево?
– проблеял Кударь, с ужасом косясь на Стёпкины руки. Почему-то они его особенно пугали. Впрочем, очень даже понятно, почему. Синяк-то ему разбушевавшийся демон не ногами поставил.
– С лёгким паром, - пояснил Стёпка.
– Это у нас, у демонов, так говорят тем, кто из бани пришёл.
Такое мирное начало разговора колдуна несколько успокоило. Он подтянул ноги, машинально провёл ладонью по груди, не обнаружил там искомого и метнулся взглядом в сторону развешанной на заборе одежды. Перед баней он неосмотрительно снял с себя все свои обереги... или амулеты... или талисманы - и теперь отчаянно об этом жалел. Но кто же мог знать!
– Да, - посочувствовал ему Стёпка.
– И защититься вам нечем. Только вы зря надеетесь. Против меня все ваши колдовские побрякушки бессильны. Это я вам точно говорю.
– А я ить... и не того... И не мыслил я...
– забормотал колдун.
– Я хочу просто поговорить, - Стёпка хотел немного успокоить колдуна, потому что смотреть на перепуганного до полусмерти пожилого мужика было достаточно неприятно.
– И не бойтесь вы так. Ничего я вам не сделаю. Садитесь на лавку.
Кударь бочком присел на поленницу, не желая сидеть на одной лавке со страшным демоном.
– Об чём нам говорить? Поговорили уже вчерась от души, - он с намёком потрогал синяк.
– А не нужно было меня в силок заманивать, - отрезал Стёпка.
– А то я ведь могу и ещё раз разозлиться.
Кударь отодвинулся от него подальше, и болезненно поморщился, заполучив, хотелось надеяться, немаленькую занозу в деликатное место.
– У меня только один вопрос. Но если вы на него не ответите, я вас сначала курлы-бурлы, а потом сразу шурум-бурум. Понятно?
Едва он это произнёс, Кударь побледнел, рухнул на колени и завопил чуть не во весь голос: