Хозяйка Айфорд-мэнор
Шрифт:
Это был Коллум, она не смогла бы так ошибиться, это точно был он, и он уходил из поместья не попрощавшись. Сбегал тайком, посреди ночи…
Замершее вдруг сердце зачастило с бешеной скоростью, и Аделия, подхватив пеньюар, выскочила за дверь и пустилась вдогонку за беглецом.
47 глава
Питер Харрел еще днем собрал свои вещи. Тех было немного, и уместились они в простой узелок… То, что хозяйка не отпустила его, не остановило мужчину: лишь подстегнуло
Он специально расспросил обо всех жертвах оборотня-убийцы, проявил несвойственное ему любопытство, и выяснил для себя два важных факта: его жертвами были не просто юные девушки, а шатенки с голубыми глазами, отражение его темноволосой хозяйки, пусть и с высветленными сейчас волосами.
Питер решил, что неудовлетворенная страсть побуждает его нападать на девиц и брать то, что востребовать от благородной возлюбленной он был не способен.
О том, как он стал проклятым белым волком, мужчина не смел даже думать… Возможно, однажды память вернется, и он вспомнит все, но пока… Пока он должен уйти как можно скорее и дальше. Туда, где нету людей… И сдерживать обращения.
Знать бы только, как это работает…
Питер дождался наступления ночи и вышел через заднюю дверь. В последний раз поднял взгляд на окно Аделии Айфорд — в нем еще слабо тлел отблеск свечи — и пошел к воротам…
Уходить не хотелось. Ноги, казалось, отяжелели… А сердце так и осталось в комнате с горящей свечой. Она, кстати, вскоре потухла, и дом погрузился во мрак. Такой же непроницаемый, как отчаяние, что толкало его прочь по дороге…
И вдруг голос позвал его:
— Питер, пожалуйста, не уходи! Ты не можешь… ты просто не понимаешь…
Он обернулся и различил очертания тонкой фигурки в белой одежде. Сам стоял в темноте и подумал, что откликаться не будет… Не отступится от принятого решения, чего бы ему это ни стоило.
— Питер, — взывала девушка в белом, — ты не смеешь покидать Айфорд-мэнор. Ты должен остаться… со мной. Здесь, в этих стенах, с тобой ничего не случится…
Он невесело усмехнулся: скорее что-то случится с хозяйкой, стоит ему только остаться. От ее запаха каждый волосок его тела дыбом стоял, а желание застилало глаза… Он ощущал его как острую жажду, как голод, поднимавшийся из глубины… И после вчерашнего поцелуя все стало лишь хуже. Даже сейчас на расстоянии в несколько футов ее запах дурманил…
Надо идти.
Спасаться, спасая собственным бегством эту девочку в белом…
Он сделал шаг.
— Питер, пожалуйста, не бросай меня! — опять взмолилась она. — Я не знаю, что стану делать одна… Все так сложно, самой мне не разобраться. Прошу!..
Ее слова рвали душу. Он вспомнил, как она говорила сегодня: «Тот поцелуй… я хотела бы повторить его…» И сглотнул.
Бежать… только бежать…
— Питер,
Он сделал шаг, но слишком неосторожно: камни шаркнули под ногами, и Аделия это услышала.
— Питер, — подалась вперед, — это ты?
И он не сдержался:
— Госпожа Айфорд…
— … Аделия, — поправила его девушка.
— Госпожа Айфорд, я должен идти. Возвращайтесь назад, одной на дороге небезопасно!
— Питер. — Аделия подошла совсем близко, окутала его запахом роз. Оглушила рокотом двух сердец: ее и ребенка. Он слышал их оба, и это казалось невероятным… Теперь-то он знал, откуда все это: природа дикого зверя давала знать о себе. — Ты должен остаться.
— Я не могу.
— Ты должен.
— Вы просто не понимаете…
— Так объясни.
Питер подумал, что будет, признайся он только в своих подозрениях: мол, знаете, госпожа, мне кажется, белый волк — это я. Чудовище, порождение ада, убившее девушку в прошлую ночь, стоит сейчас перед вами…
— Я… — начал он, не успев, однако, договорить. Что-то взрезало воздух, пронеслось звенящей пчелой от моста и силой удара отбросило его на дорогу. Боль… острая боль огнем опалила плечо, и Питер, сцепив яростно зубы, ощутил запах крови, разлившийся в воздухе фимиамом. Он застонал, потянулся к плечу…
— Что… что случилось с тобой? — упала перед ним на колени Аделия Айфорд. — Праведный боже, ты весь в крови! Я должна позвать помощь… Я…
Питер нащупал стальной стержень болта, торчащий из раны, и с силой рванул его из себя.
— Вы… должны… уходить… — прошептал, пересиливая туман.
Боль всколыхнула его, подхлестнула, как было то в прошлую ночь, и он чувствовал зверя… да, именно зверя, что рвался наружу, не в силах совладать с запахом крови, желания и убийства.
— Я не оставлю тебя одного.
Питер поднялся на ноги и пошатываясь побрел в сторону леса… Аделия, поддерживая живот, направилась следом.
— Питер, тебя кто-то хочет убить… Нам нужно вернуться назад. Стены нас защитят! — шептала она. Но тот, казалось, не слышал…
— Питер! — она тронула его за плечо.
И мужчина вдруг вскинулся:
— Уходи… уходи, пока еще можно… — И побежал. Да так быстро, что Аделия едва поспевала за ним… Остаться одной на дороге в присутствии невидимого врага казалось страшнее всего. К тому же, она не могла бросить Коллума… Он был ранен. Он даже не помнил, кто есть… Аделия за него отвечала.
Он к тому времени был на несколько шагов впереди и уже достиг леса, когда боль повалила его на траву, не та самая, что терзала плечо, — совершенно другая. Колючая, резкая, ударяющая под дых, она на мгновение ослепила его, связала узлом скорчившееся от мучения тело и вдруг… отступила. Он ощутил странную легкость… Тряхнул головой и открыл, как оказалось, закрытые веки. Понял вдруг, что стоит на четвереньках… что тело его не способно с этого положения разогнуться… и вообще с ним что-то не так.