Хозяйка Айфорд-мэнор
Шрифт:
— Войдите, — велела Аделия с гулко бьющимся сердцем.
И Керра, переступив порог комнаты, сообщила о госте.
— Адэр Брукс дожидается вас внизу, госпожа.
Аделия ощутила невольное раздражение: она совсем не желала беседовать сейчас с кем бы то ни было. С кем бы то ни было, кроме Коллума Шермана… Она о стольком хотела узнать. Расспросить о сотне вещей!
— Хорошо, Керра, скажи, что я сейчас буду, — велела она, с трудом пересиливая желание отказать незваному гостю. И сама удивилась, что ощущает такое… Ведь
«Когда-то»?
Само это слово говорило о многом.
Когда-то, но не теперь…
Коллум снова вышел из-за портьеры, и Аделия, поглядев на него с бесконечной тоской — так сильно ей хотелось б остаться — сказала:
— Жди меня здесь, хорошо? Я вернусь так скоро, как только смогу.
— Вряд ли я сумею уйти в таком виде, — улыбнулся мужчина, взмахнув концом покрывала.
И девушка улыбнулась:
— Об этом я позабочусь.
А после, боясь утратить решимость уйти, вышла за дверь скорым шагом.
50 глава.
Аделия вышла за дверь и, не сдержавшись, широко улыбнулась. Мысль о том, кто сейчас в ее комнате… о самой невероятности происходящего распирала ей грудь с гулко стучащим сердцем. Она не могла даже представить, что однажды с ней случится нечто настолько волшебное… Что она… влюбится в белого волка, в оборотня.
О боже!
Она обернулась на дверь, постояла, все так же широко улыбаясь, и, наконец, понудила себя сойти с места и отправиться для беседы с Адэром Бруксом.
Зачем он пришел так не вовремя?
Ей больше не хотелось видеть его… Не сегодня. И вообще! Аделия вдруг поняла, что не может думать о нем, как и прежде. Что-то переменилось…
— Дорогая госпожа Айфорд, — поприветствовал её Брукс, подаваясь вперед с заботливым видом. — Рад видеть вас в добром здравии. — Он мимоходом скользнул взглядом по ее животу. — Я волновался о вас.
— Волновались, отчего же? — спросила она. — Я чувствую себя хорошо. Ни мне, ни ребенку ничто не угрожает… — Ей отчего-то вдруг захотелось заговорить именно о младенце. Вынудить Адэра подумать о нем…
Почему сам он ни разу не заговорил с ней о ребенке?
— Мне радостно слышать об этом. Особенно после вчерашнего нападения зверя… Я, признаться, едва услышав о нем, предположил самое страшное…
— Что же?
— Что жертвой могли оказаться именно вы… Аделия.
— Что заставило вас думать такое? Разве в Тальботе и окрестных местах мало девушек, помимо меня?
Должно быть, голос ее прозвучал холоднее обычного, так как мужчина с удивлением поглядел на нее.
И ответил чуть снисходительно, как ребенку:
— Просто, как вам, должно быть, известно, каждая предыдущая жертва обнаруживалась все ближе и ближе к вашему дому, вот я и… — Он замолчал, покаянно опустив голову на бок. — Вы чем-то обижены на меня? — спросил вкрадчиво, как бы страшась
— У любой розы бывают шипы.
— И я к ним готов…
Брукс оживился, должно быть, решил, что Аделия начала флиртовать, а значит, оттаяла.
Но она вдруг спросила:
— Почему вы сорвали меня без намерения сделать женой? Я ведь, наивный, неискушенный ребенок, подумала в тот момент, вы попросите у отца мою руку, заставите его передумать отдавать меня Айфорду, вы же…
Адэр Брукс побледнел так внезапно, словно разом лишился всех красок. Контраст с его яркой одеждой был слишком заметен…
— Я просил вашу руку, — выдохнул он, поводя головой в тугом воротнике, — правда, отказ мистера Лэмба был слишком категоричен. Каюсь, я не решился настаивать на своем… Я уступил, проявил малодушие…
Аделия удивилась:
— Вы просили у отца мою руку? Почему я не знала об этом?
— Полагаю, он не счел нужным сказать вам об этом. Почел меня недостойным вас претендентом…
Аделия, все еще пораженная этим новым открытием, все-таки поинтересовалась:
— Когда вы ходили к отцу со своим предложением: до или после того, как лишили меня самого ценного, моей чести?
Кадык Брукса дернулся дважды, подобно губам издыхающей на берегу рыбы.
— Делия, милая моя девочка, мне неприятно слышать такие слова из твоих нежных, трепетных уст, — пролепетал он не без укора. — Ты как будто укоряешь меня! А, между тем, я сделал всё, что сумел: я ходил к мистеру Лэмбу, я говорил с ним с глазу на глаз и получил самый унизительный из отказов. Что, по-твоему, я мог еще сделать?
Но Аделия снова спросила:
— Когда? Я хочу это знать. — И глядела неулыбающимися глазами.
— После, — выдавил из себя её собеседник. — Но разве это что-то меняет?!
У Аделии словно пелена спала с глаз: она впервые увидела Адэра Брукса таким, каким он и был от начала. Самовлюбленным, бессовестным негодяем…
И она любила его?!
Была настолько слепа?
Ей стало стыдно за самое себя. И стыд выплеснулся гневом…
— Вы обесчестили меня, не озаботившись даже подумать о возможных последствиях, — сказала она. — Вы оставили меня один на один с этим миром, взяв то, что хотели…
— Аделия, что за слова?! Я умоляю тебя, подумай, о чем говоришь. Разве мог я противостоять Айфорду в наших притязаниях на твою руку? Ты сама, вспомни, как все это было, сетовала на то, что не хочешь выходить замуж за незнакомца… принадлежать ему…
— Я говорила так лишь потому, что любила вас и мечтала, чтобы вы спасли меня от замужества с нелюбимым мужчиной, вы же… только усугубили мое положение. Вы мной воспользовались! — выдохнула она, наконец, обретшую голос истину. — Вы взяли то, что не было вашим по праву…