Хозяйка Айфорд-мэнор
Шрифт:
Адэр Брукс затряс головой, явно не соглашаясь.
— Ты отдалась мне по собственной воле. Я любил тебя и не смог удержаться… И сейчас люблю, ты ведь знаешь.
— Любите, но ни разу не поинтересовались ребенком… Неужели вам совсем безразлично, чье семя взрастает во мне?
И Адэр ответил:
— Я полагал, тебе неприятно о том говорить… Все знают, что пришлось пережить молодой госпоже Айфорд-мэнор по вине старого Шермана.
И Аделии кровь ударила в голову, в противном случае она бы не стала в таком признаваться:
— По вашей
Мужчина поглядел на ее живот долгим взглядом. Удивленным он не казался, скорее растерянным…
— Делия, милая, я не знал… — произнес, наконец. Но она ему не поверила…
Поняла ко всему прочему, что позволила себе лишнего. Наговорила такого, о чем не следовало бы говорить, пусть оно даже и тлело внутри долгие месяцы… Но к чему? Адэр Брукс больше не значил для нее ничего: его чары развеялись, и Аделия обрела ясность мысли.
— Забудьте, — сказала она. — Я наговорила лишнего сгоряча. Лишь хотела, чтобы вы знали, насколько плохо поступили со мной. — И наставительно, как ребенку: — Впредь… будьте добрее к юным девочкам, вроде меня! А лучше… не трогайте никого против воли.
Брукс из бледного сделался красным и снова утратил все краски… Казалось, внутри него бушевала гроза, бурлили, то поднимаясь, то опадая высокие волны.
Он сглотнул:
— Прости, если невольно я сделался тебе ненавистным, — произнес он, — прости, если был недостаточно чуток и… нежен. Разве мог я подумать… — еще один взгляд на ее раздутый живот. — Разве мог я… — Он подался вперед и схватил ее за руку, припадая к тонким пальцам губами. — … И надеяться обрести это счастье.
Аделия поспешила выдернуть руку — прикосновения Брукса больше не были ей приятны. Даже наоборот…
— О чем вы, господин Брукс? — спросила она. — Наши дороги впредь разошлись навсегда, и я буду вам благодарна, коли вы перестанете приезжать в Айфорд-мэнор с визитами.
— Ты прогоняешь меня?! — ужаснулся мужчина. — Прогоняешь после того, как поведала столь волшебную новость. Я стану отцом, моя милая девочка… Как могу я после такого обещать не видеться с тобой вновь?!
Он снова хотел схватить ее руку, но Аделия оказалась проворней и спрятала ее за спину.
И призналась:
— Я больше не «милая девочка», господин Адэр, и тем более «ваша». Это обращение впредь неприемлемо между нами… Прошу вас уйти и больше не возвращаться. Мне ни к чему досужие разговоры: ни мне… ни наследнику этого дома. — Ее рука многозначительно легла на живот, и мужчина, бледный, с потухшим взглядом, глядел на нее не шелохнувшись. — Служанка проводит вас. Доброго дня, господин Адэр!
Аделия и сама не понимала причин своей смелости, отчего вдруг вся горечь души выплеснулась наружу. Знала одно: ей неожиданно полегчало. Словно камень свалился с души! И она, хоть ее внутри и потряхивало от нервов, легкой походкой прошла мимо Брукса и вызвала Глэнис проводить его до порога.
Едва он ушел, служанка, наблюдавшая
— Завтрак готов. Велите подать его в холле?
— Маргарет уже встала?
— Нет, ваша сестра велела подать завтрак в постель.
— Тогда и я буду завтракать у себя. Будьте добры, все устроить! — улыбнулась она.
И, поднявшись по лестнице, ощутила толчок в животе: ребенок как будто беседовал с ней. Может быть, успокаивал… Ощутил, насколько взвинчены ее нервы, и хотел сказать: «Не волнуйся, вместе мы справимся с чем угодно». Ей вдруг стало стыдно до слез за желание умертвить это чудо в своем животе… За глупое сердце, потянувшееся не к тому человеку. За звезды над головой, которые постоянно изобличали ее…
Дверь ее комнат приоткрылась, и тихий голос сказал:
— Госпожа Айфорд, с вами все хорошо?
Она глянула на завернутого в покрывало мужчину, и вспомнила:
— Я забыла озаботиться твоей одеждой. Сейчас же этим займусь… А ты… Питер, спрячься на время — служанка сейчас принесет завтрак. За ним и поговорим! Я голодна, как вдруг оказалось…
Мужчина поглядел на нее внимательными глазами, почти тем же взглядом, что и служанка. И Аделия, уже собравшись уйти, спросила глядя под ноги:
— Скажи, ты слышал, о чем мы сейчас говорили внизу? — Коллум Шерман молчал, и это молчание казалось красноречивее слов. — Что ж, — констатировала Аделия, — так даже лучше. — И направилась раздобыть одежду для оборотня, скрывавшегося в ее комнате.
51 глава
Какое-то время они ели в молчании. Просто сидели, не глядя друг другу в глаза… Аделия все еще думала об Адэре Бруксе, о своем слепом увлечении им и о том, что Коллум теперь знает о ней больше других.
Она и сама знала о нем странные вещи…
Такие, что просто голова кругом.
— Расскажи обо всем по порядку, — попросила она, наконец. — Про Бевин… и белого волка… Как вышло, что ты… стал тем, что я видела…
Коллум кивнул.
— Я сам знаю немного: лишь то, что успела поведать мне Бевин. Но расскажу все, как есть!
И он рассказал ей о том, как старая травницу, желая спасти его, передала ему свою странную силу, ипостась дикого зверя, что помогала ей хранить покой Тольвудского леса, а теперь стала и его второй сущностью.
— То есть Бевин спасла тебя от неминуемой смерти? — сказала Аделия. И с настороженностью спросила: — Ты знаешь теперь… что на самом деле случилось с тобой?
— Старуха мне не сказала. Заметила лишь, что выбрала меня неспроста, что придет время, когда я пойму, почему она так поступила… Выходит, — Коллум на секунду запнулся, — лошадь меня не лягала, ведь так? — Аделия молча кивнула. — Что случилось тогда?
Девушка знала, что пришло время признаться, и несмело сказала:
— Тебя хотели убить. Также, как и отца…