Хозяйка Его Виноградников
Шрифт:
Все кроме Виктории…
Она сразу заметила его. Едва только он появился на пороге столовой под руку с матроной средних лет и хорошенькой, но безвкусно одетой, девушкой.
Она не признавалась в этом себе и ни за что не призналась бы никому, но, правда, была в том, что она и не могла его не заметить, поскольку всё время пока была в столовой подспудно искала его глазами.
«Отлично выглядит, мужественно и сексуально, – мысленно отметила она. С удивлением осознав, что ей, оказывается, нравятся мужчины во фраках. Или точнее, один определенный мужчина во фраке. – За что и страдает, – продолжила она свою мысль, с улыбкой
И донаблюдалась… его блуждающий, умоляющий взгляд встретился с её…
Здесь надо отметить, что до этой минуты Рэй даже представить себе не мог ситуацию, в которой бы он обратился за помощью к своей сводной сестре. Но, как известно, человек предполагает, а бог располагает.
И так уж вышло, что в сравнении с беспрестанно щебечущим матриархом и её столь же беспрестанно ей поддакивающими тремя дочерями, презираемая им и вызывающая в нем ужас сводная сестра вдруг показалась ему меньшим злом.
Возможно, будь Виктория в другом расположении духа, ему бы снова не повезло, но всего несколько минут назад она уже выступила в роли спасительницы и ей понравилось. Понравилось настолько, что она была не против повторить.
И потому, как только блуждающий, умоляющий взгляд Рэя встретился с её, она решительно встала со своего места и прямой наводкой отправилась повторять, то есть, спасать!
– Прошу прощения, – обратилась она с приветливой улыбкой к вцепившейся в его руку матери трех дочерей. – Но отец попросил меня передать Рэю, что он срочно нужен в дегустационном зале. Работники винодельни что-то напутали с вином и, так как вина для этого банкета отбирал лично Рэй, то без него теперь никак не разобраться. Только разве, что опозориться и подать на стол не самые лучшие наши вина, а какие придется…
Матриарх семейства, не желая спорить с хозяйкой дома, которая к тому же выступала от лица хозяина дома, выпустила Рэя из своего захвата с лёгким вздохом сожаления.
– Конечно-конечно! Я понимаю, дело очень важное! Ведь речь идёт о репутации вашей семьи!
– Благодарю вас от лица всей нашей семьи, – тепло улыбнулась Виктория, беря под руку спасенного и, под взглядами практически всех гостей, следуя с ним на выход из столовой.
– Мы сейчас вернемся! – заметив упомянутые выше взгляды, заверил Рэй. – Вы даже и соскучиться по нас не успеете!
На то, что Рэю придет на помощь Виктория Джулия не рассчитывала. Она хотела проучить непутевого любовника, преподнести ему урок, заставить его сделать выводы, а не предоставить повод этой дьяволице в ангельском обличье выступить его спасительницей.
«Мерзавка! Ну я тебе устрою!» – думала, она с раздражением наблюдая, как Виктория, с ее коварной улыбкой на устах покидает столовую под ручку с Рэем. Это было невыносимо: видеть, как эта паршивка пользуется моментом, который она сама же ей и предоставила.
Джулия прекрасно знала, сколь нелицеприятного мнения был Рэй о Виктории. Он неоднократно высказывался о ней с явным презрением, не стесняясь в выражениях. Он называл её коварной интриганкой, манипуляторшей, которая не гнушается никакими средствами для достижения своих целей.
Но, по мнению Джулии, при этом он был всего лишь мужчиной! А коварная интриганка и манипуляторша – обольстительной молодой женщиной. И этого было достаточно, чтобы его стойкость поколебалась.
Джулия
Она чувствовала, как ревность стальными тисками сжимает её сердце. Она не могла видеть, что происходит за закрытыми дверями столовой, но у неё было богатое воображение. И в нём она видела, как коварная Виктория с сияющими глазами и нежной улыбкой на устах смотрит на Рэя, а он поначалу настороженный и недоверчивый, постепенно смягчается под её обаянием. Она представляла, как Виктория использует каждую возможность, чтобы его обольстить: подчеркивающий интимность нежный чарующий голос, полный самых заманчивых обещаний взгляд прекрасных глаз и практически невесомые, но заставляющие отзываться мужское сердце прикосновения, не говоря уже о другой куда более чувствительной к этим самым прикосновениям части мужского тела.
Джулия представляла, как сводные брат и сестра идут рядом и Рэя обвивает тонкий аромат парфюма Виктории, которая при этом искусно плетет кружево беседы: умело пользуясь модуляциями своего чарующего голоса и переходя от мягких и доверительных интонаций к нежным и томным, она, изображая в нужных местах смущение и восхищение, в буквальном смысле слова засыпает своего собеседника льстивыми ласковыми речами, показывая каждым взглядом и убеждая каждым вздохом, как много он для неё значит. Она смеётся над его шутками, а он улыбается ей в ответ и…
Джулия так себя завела, что с трудом сдерживалась, дабы не сорваться с места и не броситься следом за отправившимися на винодельню Рэем и Викторией. Ее останавливали лишь чувство собственного достоинства и гордость. Она не сомневалась: если поддастся своему порыву, то потеряет с таким трудом завоеванную репутацию эталона достоинства и образца для подражания и станет всеобщим объектом злорадных насмешек и жалости.
И громче всех будет смеяться гадина Виктория! А Рэй поймёт, что она у него на крючке, и станет относиться к ней с ещё большим пренебрежением, чем сейчас.
«Ну уж нет, я не доставлю ей подобного удовольствия!» – сжав в кулаки руки, сказала она себе и безмятежно улыбнулась что-то рассказывающему ей полковнику Сандерсу. И только боги и она сама знают, чего ей стоила эта показная безмятежность…
Ох уж эта ревность… Рожденная порой надуманными подозрениями, она растёт, подпитываемая нашей неуверенностью и сомнениями, и лишает нас ясности мышления и здравости ума. Малейшее отклонение от привычного поведения любимого человека, и воображение некоторых из нас уже рисует сцены, которых на самом деле не существует. Мы начинаем искать подтверждения своим страхам, придавая значение каждой обиде, каждому направленному не нас, а просто вдаль, мечтательному взгляду, каждой подаренной не нам случайной улыбке, каждой показавшейся нам недосказанной фразе, не замечая, что тем самым мы сами же и питаем свои страхи и комплексы и сами же трансформируем их в самоисполняющееся пророчество.