Хозяйка Медной Горы. Часть I. Чужаки
Шрифт:
Степан сунул сверток под мышку. Поймал ладони Франчески, поднес к своим губам. Бережно подул на них. Поцеловал любимые пальцы.
– Нет, ничего не нужно. Вечером буду дома.
Она улыбнулась. Чмокнула в щеку и ушла.
Степан развернул тряпицу и принялся за еду. Он был уверен, что Франческа все поняла правильно, но чувство вины все равно усилилось. «Как будто беспокоиться о чужаке - это что-то зазорное». Сладкие, еще пустые, но уже сочные стручки гороха приятно хрустели на зубах и странно контрастировали с вязкими, липкими мыслями, клубившимися в его голове.
В Деревне никого и никогда не наказывали за вопросы, какими бы глупыми или неуместными они ни были. Только вот спрашивать о чужаке никто не спешил.
Степан успешно находил себе занятия возле лодки в течение всего дня, даром что с этой куделей мыслей в голове ни одно из найденных дел не спорилось. Начало смеркаться, но людей на улице только прибавилось. Завершив дневные хлопоты, все спешили обсудить произошедшее в долине Упавшей Звезды. Чужак - не чужак, а смерть Ящера всех очень интересовала. Зверь был диковинкой. Кроме Старого, в Деревне уже не осталось в живых тех, кто помнил, как он сбежал после смерти Агаты, но многие видели монстра вживую, так что его погибель стала поводом пересказать все связанные с ним истории, как правдивые так и выдуманные. Не то чтобы Ящер как-то досаждал Деревне, разве что в первые годы порой воровал домашних ящериц. Потом он ушел в Долину. Старый продолжал несколько раз в год что-то проверять там, но экспедиции редко пересекались с Ящером и еще реже теряли в его пасти лепостричей. Степан оживился. Подумал, что сейчас кто-нибудь спросит о подробностях, а может, и потребует показать победителя чудовища. Надежда не оправдалась: через час бурление прекратилось. Стало необычно пусто и тихо. Длинные летние вечера, такие теплые и погожие, все обычно проводили на улице за играми, танцами, разговорами или просто любимыми делами, но сегодня все разошлись по домам очень быстро.
Степан тяжело вздохнул. Ему тоже пора было идти. Франческа, наверное, заждалась. Он посмотрел на свои руки. Последнее, чем он занимался, была прочистка дымоходной трубы. Надо сказать, она давно в этом нуждалась. Пальцы и ладони теперь были абсолютно черными. Степан, конечно, снял заранее рубаху и надел специальный фартук для грязных работ, еще когда мыл загон для лепостричей, но заявляться домой в таком виде ему не хотелось.
Сгреб небольшой кусочек мыла, направился к реке. Спустился по песчаному склону, поболтал сапогами в воде, смывая пыль и налипшие соломинки. Намылил руки. Сполоснул, смыв самую большую грязь. Вышел из красиво поблескивавшего в свете заходивших солнц потока. Потянул за шнурки, скинул обувь. Короткий заход в воду покрытые жиром и воском сапоги выдержат, но мытье предстояло небыстрое, а хлюпать через всю Деревню не хотелось. Развязал и стянул через голову фартук. Оставшись в одних штанах, Степан вернулся в воду и принялся уже тщательно, с песком, оттирать руки. Прогретая за день вода уносила вниз по течению черные разводы сажи. «Надо бы целиком сполоснуться». Он понимал, что лишь тянет время, но собраться и уйти от злополучной лодки было выше его сил.
Кинул мыло на полоску влажного плотного песка. Шагнул чуть глубже, поплескал на грудь. Умыл лицо. Распрямился. Уставился в ясное летнее небо. «Паршиво как. Словно я преда…»
Краем глаза Степан заметил какое-то движение на ховеркрафте. Четверо парней суетились примерно там, где находилась дверь в кладовку. «Вот оно!» Пытаясь не шуметь и не отводя взгляд от происходящего, Степан направился к берегу.
Возня выглядела очень знакомо: протащить огромного чужака через узкий и низкий дверной проем - непростая задача. Перевалили вялое, неподвижное тело через борт. Уложили
Степан подхватил свои пожитки и последовал за носильщиками, пытаясь не приближаться и не попадать в поле их зрения. Он очень надеялся, что они направляются в лекарскую избу. Ее построили еще до падения Ковчега, стены там и внутри, и снаружи были покрыты специальным пластиком, не дававшим никакой плесени и микробам расти, там же хранились лекарства, а еще там стояло стационарное медицинское оборудование, гораздо более мощное, чем то, что было на лодке.
«Нет-нет-нет-нет! Не туда!»
Носильщики прошли мимо и остановились у одной из приземистых хаток, расположенных за избой. Эти низкие, покрытые тесом и мхом полуземлянки соорудили сразу после эвакуации как временное и самое простое жилье. Сейчас их использовали для хранения дров и сельхозинвентаря.
От угла мед-избы Степан проследил, как чужака затолкали в один из этих складов. Отвернулся. Прижался затылком и голыми плечами к прохладному даже после жаркого летнего дня пластику. Вчера вечером он снова кое-как напоил чужака, но с тех пор никто не пытался оказать ему хоть какую-то помощь. «Он умирает». Зажмурился. Резким движением взлохматил волосы на своей голове. «Что мы творим?!»
* * *
Деревня, 2550-07-19 21:22
Степан нашел Франческу за разбором огромного стога лекарственных трав. Девушка сортировала растения и связывала их в небольшие венички, чтобы потом подвесить под крышей. Весь дом свежо и пряно пах чабрецом.
Франческа тепло улыбнулась и широким жестом сдвинула свою работу на дальнюю от печи половину стола, освобождая место для ужина. Степан подошел к ней, бережно обнял сзади, поцеловал в макушку. Франческа, прекрасная, замечательная Франческа, чуть подалась назад, и он почувствовал, как расслабляются ее плечи. Он наклонился, поцеловал свою любимую в щеку. Сглотнул подкативший к горлу комок. «Заставил тебя волноваться». Франческа, словно услышав это, запрокинула голову, пытаясь посмотреть ему в глаза, но Степан тут же разжал объятья и направился к печи, накрывать на стол.
Из загадочно мерцающего чрева пахнуло жаром. Степан кочергой выкатил оттуда две огромных картофелины. В горшке на шестке нашел вареные яйца, зашуршал скорлупой.
– Вся Деревня гудит от слухов. Говорят, люди со звезд натравили Ящера на Старого.
Степан резко обернулся.
– Что, серьезно?!
Франческа грустно усмехнулась. Кивнула.
– Серьезно. Все, кто были в походе, молчат, словно воды в рот набрали, или юлят, как ужи на сковородке, вот остальные и пытаются додумать, что произошло. Еще говорят, что вы привезли робота, выглядящего как человек, но с резиновой кожей и металлическим скелетом.
– Не знаю про скелет, но кожа у него обычная… - Степан хотел продолжить, но голос вдруг охрип и пропал. Он вновь отвернулся. Пальцы дрогнули, разломив мягкое яйцо пополам. Мужчина положил его на тарелку, оперся руками о столешницу и уставился в сгущавшиеся за окном сумерки.
Позади скрипнула по полу отодвигаемая лавка. Теперь уже Франческа обняла его. Положила подбородок на его плечо.
У них было потрясающее окно. Слегка выгнутый наружу кусок прозрачного пластика, метр шириной и почти шестьдесят сантиметров в высоту. Окно выходило на фруктовый сад, где росли уже довольно высокая яблоня и две вишни. Между ними разбит небольшой огородик. Было так легко представить, как по узким тропинкам между грядками носится за огромными бабочками их будущий малыш. А пока что этот гладкий, практически идеальный фрагмент из другого мира, заключенный в деревянную раму, отражал их руки: ее, обнимающие за пояс любимого человека, и его, с силой, до белых костяшек, упершиеся в стол.