Хозяйка расцветающего поместья

Шнейдер Наталья

— Понятно. — Виктор снова посмотрел на натюрморт. Я понимала мужа: на изящном, с завитушками столике, рядом с зеркалом в резной оправе, посреди шелков, обтягивающих стены, бутылка и стопки смотрелись феерически. — Я собираюсь посылать Василия в аптеку. Напиши, какие притирания, помады и подобное тебе нужны, он купит.

А как же процесс? Поперебирать баночки, понюхать, с задумчивым видом порастирать на руке каплю средства из пробника? Внимательно почитать состав, понимая смысл хорошо если половины из перечисленных ингредиентов?

К

тому же была еще одна проблема. Точнее, две. Во-первых, я не знала, что искать в аптеке и как это «что-то» может называться. А во-вторых я была совершенно не уверена в безопасности всех этих «притираний».

— Василий должен купить свинцовую примочку? — спросила я.

— Я же сказал, мне не хочется с этим возиться. Он купит медные опилки.

— Зачем? — изумилась я.

— Для скорейшего срастания костей.

— Употреблять наружу, надеюсь? — поинтересовалась я, догадываясь, каким будет ответ.

— Внутрь.

Медь, конечно, опосредованно участвует в восстановлении костей, помогая кальцию встраиваться в костную матрицу, но я совершенно уверена, что организм прекрасно усвоит ее из гречки, грибов, сухофруктов и другой нормальной еды. Если уж очень хочется экзотики — из морепродуктов, но глотать для этого медные опилки вовсе не обязательно.

— Дозировка?

— Не помню. Это имеет значение? — В голосе Виктора снова прорезалось раздражение.

— Конечно! — воскликнула я. — В определенных дозах медь токсична… ядовита. Как и свинец. Я не хочу, чтобы ты отравился из-за примочки или порошка для скорейшего срастания костей.

— Ты не преувеличиваешь? Многие дамы пользуются свинцовыми белилами. Да что далеко ходить — ты сама любила выбеливать лицо. По мне, ты куда красивей такая, как сейчас, такая как есть, без всяких ухищрений. — Муж погладил меня по щеке.

— Я не знала, что это яд. Сейчас знаю. Разве ты ни разу не слышал, что дамы, которые всю жизнь белили лица, жалуются на сероватый цвет кожи и ранние морщины? А сколько дам в свете мучаются от головных болей, слабости и головокружений из-за малокровия, вызванного свинцом!

— Я всегда считал, что слабость и невыносливость женщин связана с их полом. И, прости, с регулярными кровотечениями.

— Ага, когда крестьянка тащит на коромысле два ведра воды общим весом в два пуда, ей не мешает ни пол, ни кровотечения, — фыркнула я.

— Крестьянки с детства приучены к тяжелому труду.

— И к гораздо более скудной и малопитательной пище, — не сдавалась я.

— Одевайся пока, скоро подадут обед, — сказал муж.

Я скрипнула зубами. Если сразу не поверил, продолжать настаивать нет смысла. Придется думать, как перехватить слугу с «лекарством» и как подменить эту пакость, чтобы никто не заметил. Просто испортить, как рецепт для Фени, не поможет, пошлют за новой порцией, только и всего.

Муж ушел и вернулся, когда Дуня помогала мне,

уже одетой, заплетать волосы. Поставил на туалетный столик две жестяных коробки, довольно увесистых на вид.

— Это чай и кофе. На сегодня я Аглае уже выдал, остальное прибери себе.

— Хорошо, — кивнула я, продолжая размышлять, что делать с проклятыми опилками.

Ни одной идеи в голову не лезло, хоть плачь.

— А вот рецепт, — Виктор протянул лист бумаги. — Десять гранов на прием.

Глава 4

Дай бог памяти, сколько же это в нормальных единицах? Вот всегда так — всякой ерунды в голове полно, а как что-то нужное…

— Вспомнила! — воскликнула я так громко, что Дуня, подпрыгнув, едва не вырвала у меня клок волос. — Токсическая доза.

— В самом деле? — поднял бровь Виктор.

— Чуть меньше, возможно, чтобы качественно отравиться, не хватит, — призналась я. — Но мне бы не хотелось проверять на тебе, насколько меньше и дойдет ли дело до гемоли… желтухи или ограничится расстройством желудка.

— Иван Михайлович предупредил про возможное расстройство желудка. Но…

Я вздохнула, предвидя следующий вопрос.

— Не помню, кто рассказывал про мальчика, наевшегося порошка синего камня.

Своими глазами читала выписку из истории болезни, но как об этом расскажешь? В зеркале я видела, как менялось выражение лица мужа. Он явно не хотел верить мне — в конце концов, доктор куда старше и авторитетней.

— Иван Михайлович говорит: все есть яд, и все есть лекарство…

— Важна лишь доза, — закончила за него я.

«Но стоит ли рисковать?» — повисло в воздухе.

— Сращивание костей можно ускорить хорошей едой, — сказала я. — Это куда приятней, чем лекарства.

— Уговорила, речистая, — усмехнулся Виктор.

Я улыбнулась ему в зеркало.

— Ты готова? — спросил муж.

— Секундочку, барин, — попросила Дуня, закалывая мне последнюю шпильку в тугой узел из косы на затылке.

— Я бы хотела забежать к Фене, — попросила я. — Успею до обеда?

— Забежишь после. Я справлялся о ней утром. И Дуня, и Аглая сказали, что жара не было и Анфиса ни на что не жаловалась. Я приказал не заставлять ее работать хотя бы несколько дней, пусть выздоравливает.

Если так, еще час ничего не изменит.

Когда я после обеда пришла в девичью, Феня полусидела на лавке, подрубая полотенце.

— Аглая велела? — полюбопытствовала я.

— Я сама попросила. Воля ваша, барыня, не привыкла я сложа руки сидеть. Это ж рехнуться можно от безделья!

Пострадавшие места выглядели вполне прилично, никаких признаков начинающегося нагноения. Я сменила повязки, предупредила девчонку не бередить ожоги поясом юбки или фартука и отправилась к Аглае спросить, не нужна ли помощь, раз работница на больничном.