Хозяйка собственного поместья
Шрифт:
А я свою, видимо, нет. Но, если ты делал предложение такими же словами и таким же тоном, как рассказываешь теперь, неудивительно, что Настенька тебя не полюбила, а после смерти отца, похоже, и вовсе возненавидела. Купил себе жену-украшение, завалил драгоценностями и решил, что этого ей должно хватить для полного счастья! Как он тогда сказал? Снисходительность к капризам, модные шляпки и драгоценности — чего еще вам нужно?
— Что ж, простите, что разочаровала вас.
Я взяла из его рук вычищенный пистолет
— Не заряжайте его. Мне будет очень неприятно знать что женщина, которой я обещал защиту, спит рядом с заряженным пистолетом. Ставить сигналки во дворе сегодня не стоит, раз там будут бродить сторожа, но уж охранку на дверь и окна вашей спальни я поставить в состоянии. Хотя я все равно не понимаю, неужели кто-то действительно разыскивает мифический клад?
— Отец в него верил.
— Не хочу говорить плохо о вашем отце, вы любили его. Но под конец жизни…
Под конец жизни у алкоголиков могут появляться самые разнообразные идеи. У нервной системы огромный запас прочности, но и ее нельзя травить бесконечно.
Я заколебалась. С одной стороны, я по-прежнему чувствовала себя ужасно глупо, возясь с пистолетами по два раза на дню. С другой… Могу ли я ему верить? Сейчас, когда Виктор говорил спокойно, не пытаясь меня поддеть, а словно бы жалея о несбывшемся, он казался искренним. Но кто знает, что у него на уме?
С другой стороны, хотел бы от меня избавиться радикально — не стал бы погреб заполнять или вон подтвердил бы версию доктора.
— А эта ваша «охранка»… безопасна для посторонних?
— Ее для того и ставят, чтобы как минимум оглушить посторонних.
— Тогда мне придется отказаться. Марья может зайти в мою спальню. Дуня. Не говоря уж о коте.
— Какие ж они посторонние? — Виктор улыбнулся. — Попросите у них по волосу, дайте свой и шерстинку кота. И заклинание их запомнит. Правда, только до утра. Если хотите, могу сделать так, чтобы оно даже меня не пустило.
— Хочу.
Лицо Виктора опять стало непроницаемым. А какого ответа он ждал после всего? И если он снова заговорит о супружеском долге, вылетит из дома, и плевать на последствия.
Но он только невесело усмехнулся.
— Давайте волос. У остальных обитателей дома я сам возьму.
— А волос непременно нужно живой? — полюбопытствовала я, оглаживая прическу.
— Не понял?
— Если каждый раз выдирать — этак облысеешь через полгода. Но в норме у человека выпадает до сотни волос в день. Такие сгодятся?
— Обычно я такие и беру, — успокоил меня муж. Снял с моей ладони волосинку, поднялся.
— Пойду поговорю с остальными и поглажу кота. Доброй ночи.
— Доброй ночи, — откликнулась я. Вот может же вести себя как человек!
Он остановился в дверях.
— Кстати, а откуда вы знаете о
— Из дамских журналов, — улыбнулась я. Истинная правда, между прочим, только журналов моего мира. — Где призывали не беспокоиться, видя волоски на расческе.
Муж кивнул, явно удовлетворенный ответом. Ничего, в будуаре есть журналы на все случаи жизни, не будет же он их подряд перечитывать, проверяя меня!
Я уже разделась и юркнула под одеяло, когда пришел Мотя. Мне показалось, будто дверь не шелохнулась, пропуская его. Вот еще котов-призраков мне не хватало для полного счастья.
Мотя вспрыгнул на постель, продефилировал по мне от колена до подбородка, вдавливая каждую лапу так, словно хотел доказать: он отнюдь не призрак. Ткнулся носом мне в щеку, щекоча усами.
— Все-все, верю, — хихикнула я, спихивая его себе под бок.
Мотя потоптался и замер, внимательно глядя на дверь. Я посмотрела туда же. На дверном полотне свивались голубые узоры, похожие на те, что появляются на промерзших окнах. Интересно, магия тут у всех одинаковая — голубая, или цвет что-то означает? Но ведь спросить не у кого, а Мотя, даже если знает, не ответит.
Муркнув, он свернулся клубком рядом со мной.
— Котик-котик, что же ты за котик такой? — проворчала я, почесывая его за ухом. — Все видишь, все знаешь, помогаешь как можешь.
Мотя замурчал — куда там трактору.
— Не признаешься? — хмыкнула я.
5
Мурчание изменило тональность, и у меня мгновенно начали слипаться глаза.
— Вот же хитрюга! — Я зевнула и, кажется, провалилась в сон, будто выключателем щелкнули.
А утром у меня совершенно не было времени заниматься глупыми вопросами. Кот очевидно волшебный, и от него, кроме пользы, никакого вреда… ну если не считать того опрокинутого ведра с купоросом. А все остальное — мелочи.
Едва я, позавтракав, вышла во двор, меня поймал Михаил, тот, что был у парней за старшего.
— Анастасия Павловна, если барин в доме, так мы вам завтра не нужны будем?
— В теории… — Парень озадаченно глянул на меня, и я поспешно исправилась: — Как сторожа — нет. К тому же Виктор Александрович слышал о тех пятерых, что они будто бы ушли из уезда.
Парень сник. Я спросила:
— А Марья вам что обещала?
— Говорила, дня три. Но если на то ваша барская воля будет.
Выходит, конкретных обязательств у меня нет. Но работа есть. Правда, тяжелая, а парни несовершеннолетние еще по моим меркам, да и по местным, скорее всего, тоже, раз неженатые. Я уже слышала от Марьи и Дуни, что в деревне неженатый мужчина и за мужчину не считается. Так что женили их рано, да на девушках постарше, чтобы в доме не лишний рот, а рабочие руки появлялись.