Хранитель чаек
Шрифт:
— Чего ты хочешь?
Глаза принцессы сверкали как драгоценные камни, ноздри раздувались.
— Убей Альшарса, — прошептала она. — Я скажу, где находятся его покои. Я стану королевой и отпущу вас с Айяной. Клянусь своей кровью.
— Отпустишь нас живыми, — ровным голосом заметила княжна. — И клянёшься, что не причинишь нам того, чего мы не желаем, ни твоей рукой, ни твоими словами, ни твоими людьми. Клянёшься, что мы вольны будем идти туда, куда захотим, и ни веревка, ни стена, ни замок не помешают нам. Клянёшься, и лишь твоя смерть освободит тебя от этой клятвы.
Гедда
— Если ты убьёшь Альшарса… — начала было принцесса, но Джия перебила её.
— Нет. Ты поклянешься в этом прямо сейчас. Без всяких условий. И тогда я подумаю, стоит ли мне пытаться отнимать жизнь у того, кто сам её мне не отдаст. Калфуса называли Огненным змеем. Альшарса зовут Ледяным. Калфуса победил Медведь, а наследника никогда и никто не побеждал. И я не знаю, стоит ли моя сестра той участи, которая постигнет меня, если я присоединюсь к этом «никто».
Гедда закусила губу, но Джия понимала, что выбора у принцессы не было. По-видимому, северная княжна была её единственной надеждой.
— Он уничтожил твоего отца, — напомнила неукротимая воительница. — Он истребил всю твою семью…
Джия насмешливо глянула на «благодетельницу».
— Из-за тебя, Гедда. Из-за тебя я должна была бежать. Из-за тебя отец поднял мятеж. Из-за тебя король Сальгаш велел сыну уничтожить кровных всадников Севера. И я не знаю, почему я должна биться с одним моим врагом ради другого. Рука Альшарса держала нож, но твоя направляла её.
— Хорош-ш-шо, — прошипела принцесса. — Я клянусь кровью…
Джия, закрыв глаза, слушала свои слова, звучащие из уст Гедды, и улыбалась. Одним врагом меньше. Ни один кровавый всадник не нарушит такую клятву. Скорее умрёт, или даст убить себя, чем нарушит. Только в древних легендах герои делали неправильный выбор, и тогда за ними приходил Смерть и забирал их с собой в костяные чертоги. Живых. На вечное страдание.
На миг княжна подумала, что она всё-таки сможет убить непобедимого и ужасного. И тогда можно будет вместе с сестрой отправиться на деревянном коне через Металлическое море на Солёные острова. И там она, Джия, встанет перед голубыми глазами герцога, протянет ему нож и скажет: «Если хочешь отомстить — отомсти». Потому что так будет честно. Он непременно улыбнётся самой широкой из своих улыбок и прошепчет: «Так себе из тебя соблазнительница». Или что-нибудь ещё, что вызовет у неё желание метнуть нож в это насмешливое лицо.
И всё будет хорошо. Всё будет правильно. Потому что это её мужчина, а она — его женщина. И если уж кто-то имеет право убить Джию, то только он…
План был прекрасен. Но невыполним. Кто может убить Альшарса? Никто.
— Говори, — выдохнула княжна, когда Гедда закончила.
— Ты ослабла, — прищурилась принцесса. — Но это не страшно. Я дам тебе силу. Она вся полностью вернётся к тебе. Запомни: один удар, Джия. У тебя есть лишь один удар. Возможности нанести второй Альшарс тебе не даст. Ты должна ударить так, чтобы он тотчас лишился жизни. Потому что иначе бог исцелит его. У брата много магии, и он практически
— Откуда это было известно Калфусу? — сухо поинтересовалась Джия.
— Он видел смерть Рагнара, старшего брата. Тот ударил Альшарса в сердце. И это было смертельной ошибкой второго принца. Последней его ошибкой, потому что наследник задушил младшего брата. Альшарсу тогда было двенадцать лет.
— Может у него вообще нет сердца? — процедила Джия задумчиво.
— Может нет, — Гедда пожала плечами. — Всегда самый верный способ убить человека — отрезать ему голову.
Принцесса щёлкнула пальцами и перед княжной вспыхнул золотистый огонёк.
— Иди за ним. Он приведёт тебя в комнату наследника. Помни: только один удар. Секунда колебания и…
Джия кивнула. Распахнула окно, и огонёк выскользнул наружу. Княжна забралась на подоконник, затем перехватилась пальцами за каменную кладку над окном. Скинула обувь: босыми ногами цепляться сподручнее, и ящерицей поползла по стене.
Красный город окутала ночная темнота. Белые ночи с их маревом давно закончились, а на небе, как нарочно, не было луны. И это радовало: никто снизу не увидит девушку. Никто не поднимет шум.
Наконец усталые, расцарапанные пальцы ухватились за нужный подоконник, Джия подтянула ноги, а затем беззвучно перемахнула через окно. Замерла настороженно. Но в покоях принца было тихо. Все знали, что Альшарс предпочитает шатры, а то и вообще спать под открытым небом. Но сейчас он должен был ночевать в королевских покоях, так предписывалось ритуалом.
На полу масляно чадили лампы, похожие на тазы для кормления жеребят. Огонёк медленно поплыл в сторону, где сгущалась тьма. Джия вытащила нож, перехватила его поудобнее, закрыла глаза, давая им возможность привыкнуть к освещению. А затем последовала за огоньком, но тот вдруг погас.
Высокое ложе, устланное медвежьими шкурами, чуть чернело в окружающем мраке. На нём спал громадный человек, и Джия могла бы поклясться, что видит алые косы, свисающие с края кровати. И светлую руку. Она замерла, чутко прислушиваясь. Потрескивали фитили в масле. Где-то пел ночной козодой, словно кто-то перебирал трещоткой. Но как бы княжна ни вслушивалась, она не слышала дыхания принца. Может он совсем не дышит?
Когда-то бабушка рассказывала старые легенды о мёртвом короле, правившем всадниками тысячу лет. Может, Альшарс тоже давно мёртв?
Чувствуя, как по коже побежали мурашки, Джия с силой закусила губу. Нельзя бояться! Страх может испортить всё. Почти на цыпочках прокралась к ложу. Остановилась у головы, а затем резким движением отсекла её. Голова, путаясь в косах, покатилась и упала с ложа на пол. Замерла у самых ног Джии.
— Хороший удар, — произнёс за ней низкий равнодушный голос.
Джия подпрыгнула, оборачиваясь и выставляя вперёд нож. Позади неё чёрным идолом высился Альшарс. Полуобнажённый, он скрестил руки на груди и внимательно наблюдал за ночной гостьей.