Хранитель чаек
Шрифт:
— И что мне делать с тобой, Джия? Глупая, но отважная девушка.
Наследник прошёл и сел на подоконник, опершись о него одной рукой. Джия наклонилась и подняла отрезанную голову за косы. Заглянула. Это оказалась голова тряпичной куклы.
— Кто-то бы обязательно попробовал это сделать, — пояснил Альшарс. — Я предполагал, что это будет сестрёнка. Но, видимо, Гедда решила послать тебя. Интересно, почему.
Козодой всё трещал и трещал, и Джии вдруг стало досадно, что последнее, что она услышит на этом свете, будет некрасивое пение именно
И тут вдруг где-то пронзительно вскрикнула чайка.
Глава 23
Игра началась
Джия вздрогнула и отвела взгляд от голубоватых глаз принца. Сердце пропустило удар. Чайка? Откуда здесь, среди степей — чайка? Или ей показалось?
— С одной стороны, — медленно размышлял Альшарс, — ты покушалась на мою жизнь, а этого я не прощаю никому. С другой… Удар-то ты нанесла кукле. Как думаешь?
Княжна снова посмотрела на него.
— Не боишься, что кто-нибудь спустит тетиву? — спросила хрипло.
Альшарс даже не обернулся, продолжая прислоняться к подоконнику.
— Козодой, — ответил коротко.
И Джия не сразу поняла, что он имеет ввиду. А потом сообразила: ну, конечно: если кто-либо шелохнется, целясь в фигуру наследника из лука, то непременно спугнёт чуткую птицу, и треск пения прекратится.
— Положи оружие на пол и откинь ногой. Подальше, — приказал принц.
Девушка бросила нож и носком откинула его в сторону.
— И метательный, — устало напомнил Альшарс.
Джия скрипнула зубами, вытащила метательный нож из рукава и повторила действие. Больше оружия у неё не было.
— Подойди ко мне.
Она шагнула к нему и остановилась совсем рядом, чувствуя кожей его дыхание. Альшарс приподнял её лицо за подбородок, всматриваясь.
— Смотри мне в глаза, — велел хрипло.
Джия подняла взгляд и тотчас отвела его, не в силах выдержать.
— Ты меня боишься? — просвистел принц с любопытством.
Княжна не стала отвечать: ответ был слишком очевиден.
— Странно, — прошептал он, и от его шепота у нее кожа пошла мурашками, — ты боишься, но уже второй раз сама приближаешься ко мне. Зачем?
«У тебя моя сестра!» — хотелось крикнуть ей. Но вместо этого Джия процедила:
— Ты убил моего отца, мою мать, моих братьев и сестер. Этого мало?
Альшарс пожал плечами.
— Был бой, они проиграли. Ты бы хотела, чтобы они попали в плен к моему отцу?
Джия отстранилась и глянула в его глаза. Скривила губы.
— Уж не хочешь ли ты, чтобы я тебе сказала за это спасибо?
— Женщины, — едва ли не сплюнул он. — Вы учитесь скакать на лошади. Вы берете в руки ножи и сабли. Пытаетесь стрелять из лука. Вы словно хотите стать мужчинами. Но никогда не станете нами. Ваш разум слишком слаб, а сердце — мягче заячьего.
— Скажи об этом своей сестре, она посмеется, — прошипела Джия. — И тем, кто не вышел из темницы принцессы Гедды!
Он отпустил её подбородок,
— Отец испортил сестру, — согласился Альшарс. — Слишком много позволял ей. Женщина должна знать своё место. И оно не среди всадников.
— Когда князь Севера устроил состязание, — дрожащим от гнева голосом начала Джия. Глаза она всё же опустила и сейчас смотрела на его узкие губы, левый уголок которых застыл в вечной ухмылке, — я переоделась в мужскую одежду и затерялась среди стрелков. Один за одним выходили всадники, кровные и кровавые, но лучшей из всех оказалась я. И потом, когда стреляли слету, на скаку и из-за спины, всё равно лучшим стрелком была я!
Альшарс тихо рассмеялся, и от его каркающего смеха Джия споткнулась, замерев, словно птичка перед змеёй.
— Глупая женщина, — тихо прошептал он и вдруг схватил княжну за горло, сжав. Он не душил её, разве что слегка, но и вырваться Джия не могла. — Ты оскорбилась и стала защищаться, поддавшись чувствам. Чувства ведут вас всех, и тебя, и Гедду. И поэтому вы раз за разом проигрываете. И будете проигрывать снова и снова. Чувства хороши лишь для постельных утех, не для битв.
Он наклонился к ней и вдруг взял зубами её приоткрытую нижнюю губу. Джия вздрогнула и забилась в его руках, пытаясь освободиться. Схватилась за запястье, казавшееся стальным, попыталась надавить, но проще было бы разжать камень. И тогда принц её поцеловал. Это не был поцелуй любви или страсти, это было унижение, напоминание о том, кто над кем господин и повелитель. «Женщина, знай своё место», — говорили его жёсткие, властные губы. И Джию насквозь пронзил ужас.
Он сейчас её изнасилует? Просто ради того, чтобы поставить на место, показать, что она — всего лишь слабая женщина?
Но Альшарс отпустил, рванул с её запястья рубиновый кулон и равнодушно отбросил девушку в сторону.
— Завтра будет поединок, — напомнил холодно. — И первым испытанием станет стрельба из лука. Не разочаруй меня, женщина.
Джия, упав, подтянула ноги и обхватила их руками, не пытаясь подняться. Её трясло от отвращения и ужаса. Он не мог этого сделать! Это же невозможно! Кулон привязан к ней магически, его никто не мог с неё снять, кроме Гедды. Как?!
— Не разочарую, — прошептала, дрожа. — Но и ты помни, что обещал. Ты отдашь мне сестру и отпустишь нас обеих.
Альшарс пожал плечами.
— Даже если ты сказала правду и победишь, то проиграешь либо в битвах на саблях, либо в сражении плетями. Не обольщайся.
Княжна запрокинула голову, вглядываясь в его чёрную фигуру. Попыталась вспомнить всё, что она слышала о наследнике Крови. Нелюбимый сын своего отца, зачатый от рабыни. Когда у Сальгаша родился второй, то король натравил на трехлетнего малыша свою собаку, решив сменить наследника. Никто точно не знает, как принц справился, но на память о приключении Альшарсу остался шрам на лице. Тот самый, не позволяющий другим угадать выражение холодных глаз.