Хранитель Заката
Шрифт:
Анна не знала этого, но не стала сопротивляться. Объятья Хранителя невозможно было сравнить с объятьями Дениса, из которых ей сразу же захотелось вырваться. И с объятьями Богдана, при мысли о которых она теперь внутренне передёргивалась. Сейчас она желала только одного – долго-долго стоять вот так, чувствуя, как держат её крепкие сильные руки Матвея. И она тоже не удержалась, обняла его и прижала к себе голову человека, в которого – прав, прав орнитолог Денис, и Мария Михайловна тоже права! – умудрилась влюбиться с первого
Так они стояли довольно долго. Анна поймала себя на мысли о том, что ей не нужно привыкать к объятьям Хранителя, как было в начале отношений с Богданом. Как будто его руки были ей знакомы. И даже большего пока не хотелось. Она просто откуда-то знала, что всё будет. В своё время. И наслаждалась тем немногим, что было пока у них. Хотя как же немногим, если ей хорошо, как не было ещё никогда в жизни?
Внизу хлопнула дверь.
– Эй! – негромко и чуть испуганно позвала Камилла. – Э-эй! Есть здесь кто-нибудь?
Хранитель чуть отстранился, с нежностью и, как показалось Анне, сдерживаемым смехом посмотрел на неё, быстро поправил ей растрепавшиеся волосы, одёрнул куртку и крикнул в лестничный колодец:
– Есть!
– Матвей, это вы-ы? – Голос и шаги звучали гулко.
– Мы-ы!
– Вас там зовут ужинать! И Анну-у! Только я её найти не могу-у!
Хранитель снова посмотрел на Анну. Теперь его глаза определённо смеялись.
– Я её уже нашё-о-ол!
Это прозвучало многозначительно. И от этой многозначительности Анне стало тепло на душе. Нашёл. И она, похоже, нашла.
Глава 35. Ссора
Шаги Камиллы внизу замерли. Пару секунд она молчала, потом неестественным голосом поприветствовала:
– Приве-е-е-ет, Анна-а!
– Привет! – ответила та. Матвей по-прежнему прижимал её к себе и не думал отпускать. Анне стало немного неловко. Но Камилла неожиданно проявила деликатность:
– Ну, тогда вы подгребайте к Полоцким. А я пока пойду искать АнМиха и Дениса.
– АнМиха? – еле слышно повторил Хранитель и снова со сдерживаемым смехом посмотрел на Анну.
– Анатолия Михайловича, - расшифровала она, хотя, конечно, Матвей и сам всё понял. Он ещё ближе притянул её к себе, снова запустил пальцы в волосы и вдруг быстро поцеловал. Анна задохнулась от неожиданности, а Хранитель уже совершенно невозмутимо поинтересовался у всё того же лестничного колодца:
– А где они? Ну, АнМих и Денис?
– А я не знаю-у! – капризно сообщила Камилла и раздражённо добавила: - Я задание Галины Филипповны выполняла, а в это время эти двое куда-то свинтили.
– Вдвоём?
– Этого уж я точно знать не могу!
Анна посмотрела через перила. Камилла стояла в самом внизу, задирала голову и жаловалась:
– Можно подумать, они мне докладывают!
Анна встревоженно взглянула на Хранителя.
– Рановато я ушёл с Северного.
– Ладно, я этих искать! – сердито сообщила Камилла. Хлопнула тяжёлая входная дверь.
– И что теперь делать? – сердце Анны снова стиснула тревога, о которой она почти забыла в объятьях Хранителя Заката.
– Буду думать, - пообещал тот. – Не волнуйтесь. Мы обязательно со всем разберёмся. – Он подтянул Анну за руку к окну, встал позади неё, обнял, и негромко сказал:
– В пустой маяк, в лазурь оконных впадин,
Холодный ветер дует – и, звеня,
Гудит вверху. Он влажен и прохладен,
Он опьяняет свежестью меня.
Анна замерла, не веря своим ушам. А Хранитель Заката продолжил:
– Остановясь на лестнице отвесной,
Гляжу в окно. Внизу шумит прибой
И зыбь бежит. А выше – свод небесный
И океан туманно-голубой.
Внизу – шум волн, а наверху, как струны,
Звенит-поёт решётка маяка.
И всё плывёт: маяк, залив, буруны,
И мы, и небеса, и облака.
Помолчали. Наконец, Анна с улыбкой сказала:
– Вы заменили два слова. Во второй строчке «осенний» на «холодный". И в последней «я» на «мы». Я знаю это стихотворение Бунина. Учила в институте.
Матвей хмыкнул ей в волосы:
– Мне показалось, что так будет точнее. В соавторы Бунину я не мечу. Просто захотелось вдруг прочесть. На мой взгляд, «На маяке» - одно из лучших его стихотворений.
Анна кивнула:
– Я тоже люблю именно его поэзию. Проза для меня мрачновата. А вот стихи… стихи удивительные.
– Я не так чтобы много читал, - признался Хранитель. – У меня довольно узкая сфера интересов. Море и маяки.
– Даже в литературе?
– В том числе и в литературе.
– Это не узкая сфера, - не согласилась Анна, глядя, как всё темнее и темнее становятся море и небо за окном.
– Я рад, что вы так считаете… - сказал Хранитель. Анне показалось, что он собирался продолжить фразу, но почему-то не решился. Вместо этого он повернул Анну к себе, взял её лицо в жаркие ладони и прижался губами к губам. Теперь не на секунду, как совсем недавно, а надолго. Очень надолго, настолько, что Анна потеряла счёт времени.
К Полоцким они вошли, держась за руки. Анна, правда, на крыльце попыталась незаметно высвободиться, но Хранитель не дал, подождал, пока она поправит волосы и куртку и снова завладел её рукой. Мария Михайловна, разумеется, сразу же это заметила и разулыбалась. Галина Филипповна – тоже.
– Садитесь, ребятки, - указала на два свободных стула хозяйка дома. Конечно же, это были два стоящих рядом стула. Анна хотела малодушно дезертировать и сесть на пустующее место рядом со старшей орнитологиней, но та пророкотала: