Хранители очага: Хроника уральской семьи
Шрифт:
Сашка Ерохин и вообще-то был парень стеснительный, а тут совсем растерялся, натянул одеяло чуть не на голову; Вовчик был моложе, понахальней, без зазрения совести выскочил в одних трусах из постели и к Ане — целоваться; «Эй, парень, — похлопал его по плечу Базиль, — не увлекайся…»; а Аня сказала: «У-у, возмужал-то как… в солдаты скоро, а, Вовчик?» Сашка тем временем набросил на себя рубаху, юркнул в брюки и, босой, взлохмаченный со сна, подошел наконец к Ане: «Здравствуй…» — «Здравствуй, — ответила Аня. — Все такой же, эх ты!» — И потрепала его за вихры.
— Ладно, братва, разговоры разговаривать позже будем! — прикрикнул Базиль. —
— Базиль-то у нас — совсем хозяйственный стал, — улыбнулась Аня.
— Верка за него возьмется — не такой еще будет! Как белка в колесе завертится! — Вовчик подмигнул Ане.
— А может, мне Нинусь понравилась, а? Хорошая ведь девка-то… — почти всерьез — это-то и странно — сказал Базиль. — А то крутим-вертим, и никакого толку, а тут — ну прямо сок-ягода под бок…
— Давай, давай, давно пора, — Аня уже накрывала на стол, — а то девок-то всех и порастащат.
— На наш век хватит, — и тут все грохнули, потому что это сказал не кто-нибудь, а Сашка Ерохин, видно решив хоть словечко вставить в разговор.
— Да уж на твой-то, конечно… — бросил через плечо Базиль. — На твой бы век — так все девки в девках останутся! — Над Сашкой, как всегда, язвили, потому что он был единственным в вахте, у кого никогда не было девчонки.
Наконец сели за стол и после первой рюмки — за встречу! — и после нескольких еще заговорили, конечно, о чем больше всего болела душа. О работе. Никто никогда об этом впрямую не говорил, что вот, мол, у меня там тоже болит об ней, о проклятущей, как у дятла голова, нет, не говорили так, но о чем бы ни начинали спорить или кружить в разговорах, тут же и выходили на нефть. Работа была адская, тяжелая, как и не говорить о ней, если она, ничто другое, забирала так уж забирала, всего себя ей отдашь, как черту душу.
— Слушай, сколько было разговоров, помнишь? А ведь Кольша твой оказался прав — не тогда, так позже, а все равно пришлось попробовать осваивать скважины. Мучимся-мучимся, а толку мало. В других УБР, вот хоть второе возьми, там давно начали, потому и результат. Не окажешь, что план они больше нашего выгоняют, нет, но один плюс есть — людей у них меньше нашего занято. Яша вот ходил к ним, присматривался, учился — а тут практика нужна, опыт обыкновенный.
— Да тебя послушай! — спорил с Базилем Вовчик. — Сам сказал — план-то они больше нашего не выколачивают? А мороки — это уж точно больше! Так я знаю свое дело, кручу-верчу свечи, ты — у пульта, скажем, Сашка — наверху, на полатях, бурим себе и бурим, пробурили одну скважину — и дальше, пробурили еще — снова дальше. Пробурили сколько надо по плану — сдвинули вышку, дальше давай бурить, на новом месте. Ты пойми — все равно мы лучше свое дело сделаем, чем чужое. Вот, скажем, ты бурильщик, а я швея, зачем тебе самому костюм шить, а мне — газ для дома добывать? Неэкономично получается, нехозяйственно…
— А почему в УБР-2 экономично?
— А потому что они там липу гонят. Бумагу-то не жалко. Счас везде — комплексное освоение, комплексное освоение! Может, где и хорошо, только не у нас. Ты вдумайся, наша-то огромная вышка простаивает, когда мы сами готовим скважины под освоение. А зачем простаивать? Чтоб где-то галочку поставили — у нас, мол, тоже комплексное
— Да, но чего хорошего: у освоенцев — свои вышки, у нас — свои? Сколько денег-то лишних? Ты подсчитал?
— Зато в общем обороте все равно должна быть экономия. Разделение труда — это не зря придумано. Маркс еще говорил. Так-то, лапоть!
— Маркс! Не Маркс, а Энгельс! — сказал Базиль.
— А тебе-то не все равно, ты же ни того, ни другого не читал. Сознайся, не читал? — Вовчик насмешливо оглядывал Базиля.
— Я не читал — зато Яша читал. Он говорил. Я ему верю.
— «Он говорил»… Самому надо классиков знать.
— Вот Яша приедет, — вставил словцо и Сашка Ерохин, — все равно придется бурить и осваивать. Без Маркса, без Энгельса. Прикажут — и будем.
— И хорошо! Очень даже поддерживаю! — упорно гнул свое Базиль.
— Во, кстати! — вспомнил вдруг Вовчик, повернувшись к Ане. — Угадай, кто теперь в твоей квартире живет?
— А и ловко же ты… — тоже улыбнулся Ане Базиль. — Ничего никому, к сыну, говоришь, надо. Неужто насовсем от нас уехала?
— Посмотрим, мальчики.
— Нет, ты угадай, угадай, — настаивал Вовчик, — кто теперь твою квартиру занял?
— Ну, кто… Квартира хорошая… Начальник, может, какой?
— Точно! Большо-ой начальник! — рассмеялись ребята. — Прямо агромадный! Но кто, кто? — не унимался Вовчик.
— Мастер, что ли, какой-нибудь?
— Не-е… до мастера он еще не дорос… бери чуть ниже.
— Из нашего хоть УБР?
— Это точно, из нашего. Очень даже из нашего.
— Ну, кто… — задумалась Аня. Помнит, инженер-геолог дожидался своей очереди, мастер… еще кто? Но это все, говорят ребята, не подходит. Кто же?
— Чувствую, подвох вы тут какой-то приготовили… А какой — не пойму. Ну, говорите…
— Да Яша, Яша получил! Вот кто! — закричал Вовчик.
— Яша-а? — и в самом деле удивилась Аня.
— Что ты, мы думали — мы Яшу знаем как свои пять пальцев, а оказалось, он нас всех обвел вокруг собственного пальца. Знаешь, какой номер-то отколол наш Яков Петрович?
— Какой?
— Ни за что не отгадаешь! Приезжает к нам с Большой Земли одна инженерша в техотдел. Новенькая — ну совсем никто не знает. В первый же день подваливает к ней… кто ты думаешь? Яков Петрович! «Здравствуйте», — говорит. Она говорит: «Здравствуйте». Он спрашивает: «Как вас зовут?» — «Катя меня зовут, Екатерина Андреевна, если полностью». — «Очень приятно, — говорит наш Яков Петрович, — а меня зовут Яша, Яков Петрович. Выходите за меня замуж, я вас люблю!»
— Ну, дае-ет! — хоть и в сотый раз слушает об этом, а все равно с восторгом и восхищением восклицает Базиль.
— Екатерина Андреевна, конечно, обомлела, — думает, ну надо же, наглец какой! — продолжал Вовчик. — Решила проучить нашего Яшу. «У вас, — говорит, — какое образование, дорогой товарищ?» — «Средне-техническое», — как ягненок, заблеял бедный Яша. «Куда же вы со свиным рылом да в калашный ряд?» — «Не понял…» — «Да как же, — насмешливо так говорит Екатерина Андреевна, — у меня же, говорит, образование высшее, вы у меня в подметках, что ли, будете находиться?» — «Зачем в подметках? — скромно потупился наш Яшенька. — Я пролетарского происхождения, но к наукам с детства питаю слабость. Буду учиться». — «Вот когда поступите, тогда и сватайтесь!» — «А я уж поступил. Заочно, правда. Так как же насчет свадьбы?»