Хранительница его сокровищ
Шрифт:
Лизавета вздохнула и принялась отскребаться от кровати.
В гостиной на диване лежал Антонио — чёрный, грязный и, кажется, подъеденный. Вителлио держал его за обе руки, закрыв глаза, рядом стоял такой же грязный Серафино, одной рукой он обхватил за плечи Тилечку. Вторая — правая — висела плетью, но крови видно не было. Наверное, снова что-то про тёмных тварей.
— Положить в нормальную кровать, — распорядился Вителлио. — Раздеть, можно немного помыть. Пострадал сильно, но молод и здоров, поэтому шансы хорошие.
— Он держал проход между домами до подхода господина Фалько, — сказал
— Так, а у вас что? — целитель поднялся и взялся за его руку. — Схватили что ли?
— Вроде того, — кивнул тот.
Вителлио взялся за кончики пальцев и немного потёр их.
— Чувствительности нет?
— Сейчас как будто возвращается, как иголками колет, — поморщился Серафино.
— Это хорошо, значит, будет работать нормально. Со временем, — усмехнулся Вителлио. — Вы же где-то тут ночевали?
— Да, в соседних покоях, господин Фалько сказал, что это были его комнаты много лет назад, — кивнул Серафино.
— Чудесно. Брат Василио, вы ведь нам поможете доставить туда молодого человека? А вы, госпожа, — обернулся он к Лизавете, — ступайте-ка спать. Я сейчас приду и дам лекарство.
Он пришёл через некоторое время, дал выпить очередного отвара и сообщил, что Антонио ждёт долгое восстановление, а Серафино сможет пользоваться рукой, но — не раньше, чем через неделю. Такие они, тёмные твари.
Лизавета огорчилась, но отвар, очевидно, опять был снотворный, и за огорчениями она уснула.
Проснулась уже в темноте. В гостиной разговаривали. Она на ощупь оделась и выглянула туда.
Брат Джанфранко командовал местной прислугой, те сервировали стол. Брат Василио стоял у входа и мрачно осматривал входящих и выходящих. Лизавету заметили, и брат Джанфранко велел поставить ещё один прибор.
— Здесь они, здесь. На сегодня, говорят, всё, — сообщил он.
«Они» появились из коридора, впереди шла довольная Тилечка между Руджеро и Альдо, Джованни и Галеотто шли сзади и тоже смеялись. Двое неизвестных Лизавете мужчин в годах зашли следом, они оживлённо обсуждали какой-то эпизод прошедшего дня. Далее появились господин Вителлио и Серафино, у последнего рука так и висела, но Лизавета поняла, что сейчас дела обстоят лучше, чем днём — неужели она научилась что-то такое видеть?
И наконец последним зашёл Фалько. Как и все они, успел привести себя в человечий вид, уставший, но улыбающийся.
— Лиза, — подошёл к ней и обнял. — Рад видеть тебя на ногах, — а потом вдруг обернулся к остальным. — Господа, рад представить всем, кто ещё не знаком, госпожу Элизабетту, нашу гостью. Она происходит из мест удивительных и далёких, и она оказала мне честь, согласившись выйти за меня замуж. Свадьба состоится после окончательной зачистки города.
Молодёжь обоего полу принялась вопить и хлопать, а двое взрослых мужиков подошли к ним.
— Очевидно, за всем этим скрывается какая-то история, — заметил один. — У тебя что ни шаг, то история!
Он был крепок телом, но совершенно сед, и на плечи его спускались пышные кудри. А глаза были черны и блестели, как у молодого.
— Это Леонардо, он возглавляет Школу Луча, мы когда-то вместе там учились и вместе выпускались, — пояснил Фалько.
— Я чувствую в этой достойной даме что-то необыкновенное, — второй
Этот был весь загорелый и обветренный, одетый щёгольски и с очень красивым оружием — длинной шпагой и кинжалом, рукоять которого торчала из ножен на поясе.
— Это Габриэле, мой друг с детства и первый помощник. Командует всем тем, чем не командую я. Без меня командовал флотом и что там ещё оставалось, сейчас тремя кораблями пришёл помогать.
— И вообще узнать, в какую темную дыру ты провалился и какое чудо тебя оттуда извлекло, — подмигнул темноволосый Габриэле.
— Чудо, не иначе, — кивнул Фалько. — Госпожа Элизабетта — важная часть этого чуда. Но сейчас, господа, я предлагаю всем сесть за стол. Брат Джанфранко, вы слишком хороши для Ордена Сияния — вам этого ещё не говорили? Этот достойный служитель Солнца ухитрился превратить выжженную пустыню в пригодный для жизни дом, представляете?
А дальше они садились за стол, Лизавета подле Фалько, ели, пили и разговаривали. И из разговоров стало понятно, что одним днём дело не ограничится. Тёмных тварей оказалось неожиданно много. По городу расставили посты из боевых магов Ордена Луча, и они дадут знать, если вдруг где-то силы Тьмы слишком обнаглеют.
4.15 Лизавета допрашивает придворного мага
Зачистка города заняла четыре дня, и без помощи подошедшего на «Морском Соколе» Габриэле пришлось бы возиться ещё дольше. Фалько приходил вечером, уставший и совершенно без сил, но очень довольный. Лизавете казалось, что тёмные твари очень удачно ему подвернулись для того, чтобы сказать, что он вообще думает о своих непростых взаимоотношениях с этим городом. Без тёмных тварей он станет лучше, значит, сейчас — долой тёмных тварей, а там поглядим.
Собственно тёмных тварей — магов, которые в них перекинулись — было не так уж и много, но они были прожорливы не хуже Пьетро Фаро и хотели жить, поэтому защищались до последнего. С этими было сложнее всего, потому что обычные тёмные твари истреблялись обычными методами, вплоть до крепкого слова, если похлипче, и молнии или удара шпагой, если потолще. А служащие Тьме люди и вовсе ещё могли быть возвращены к нормальной жизни — если не запятнали себя чем-то откровенно грязным, вроде той старухи, которая сдала Тилечку тайной службе герцога. Старуху, кстати, нашли, и когда вытянули из неё всю тёмную силу, которой её подкармливал Пьетро, она отдала концы прямо на глазах Фалько и компании — потому что нечему больше было поддерживать её жизнь. Увы, она была не одна такая — кто пользовался пристрастиями наследника его милости для своей личной выгоды.
На второй день привезли Джованни — тоже попавшего под удар тёмной твари. Привезли быстро, поэтому шансы господин Вителлио оценивал как хорошие. На третий — Галеотто, но он просто получил проникающее ранение в бедро и потерял много крови, никаких там тёмных тварей. Альдо и Руджеро называли себя счастливчиками, а Тилечка показывала им кулаки — не смейте, мол, попасться никому, лечить не буду!
Конечно же, она лечила всех. И названных братьев, и прилепившегося к ним Галеотто. Сидела с ними, делала перевязки, выпаивала отвары, и что там ещё было надо.