Хрен С Горы
Шрифт:
Да и будь доставка товаров из Бонко не столь затратна, не факт, что оставленный в нашем прежнем обиталище «олень» так уж легко согласится отправить в Мар-Хон стратегический ресурс, каким является медь. Если вообще согласится. Удалённость от начальства иной раз весьма причудливым образом приводит к желанию самому порулить, не делясь ни с кем властью и получаемыми посредством этой власти ништяками.
Я уже неплохо успел изучить логику и психологию местных папуасов, чтобы не строить иллюзий на счёт степени лояльности к своему «пану олени» находящихся далеко на востоке «макак». Конечно, Такумал и его люди будут передавать с оказией весточки мне и прочим собратьям по обществу; наверное, изредка можно ожидать чисто символических посылок из пары-тройки топоров или копейных наконечников. И, с туземной точки зрения, в забивании
А мне придётся начинать всё с нуля. Ну да ладно: каналы можно рыть и на новом месте, тем более, что мои орлы уже положили начало данной традиции, пусть и в небольших масштабах; ганеои здесь имеются свои, дикарей рана и сувана в качестве бесплатной рабсилы заменим портовым отребьем — глядишь из них ещё полноценных, хотя далеко и не равноправных, членов рабовладельческого общества сделать получится. Вот с металлом проблема. Но опять же, можно наладить поставки руды из Сонава напрямую, через области Западной равнины, та дорога будет по времени дня на три короче, чем маршрут Сонав-Бонко-Огок; или же закупать бронзу в слитках и готовые изделия у заморских торговцев, а наличие собственной металлургии на нашем острове использовать как способ сбить цены на импорт. А может, и где-нибудь поблизости есть залежи малахита — нужно будет поспрашивать нынешних моих хонских подчинённых насчёт камешков зеленовато-голубого цвета.
Хотя впрочем, чего это я тут начал строить планы. Я же нахожусь теперь там, куда стремился последние месяцы: в порту, из которого можно уехать в большой мир, в котором где-то за горизонтом имеются цивилизованные страны. Остаётся только собрать как можно более полную и достоверную информацию о предстоящем пути, подкопить деньжат на дорогу и сказать «прощай» гостеприимному острову Пеу. А для сбора нужных мне сведений и создания финансового запаса для предстоящего путешествия буду вовсю использовать нынешнее своё служебное положение. Если же местные папуасы попутно при этом немного продвинутся по пути прогресса и процветания — будем считать это моей благодарностью за помощь и участие, коими я воспользовался в своих интересах.
Но хватит на сегодня: что-то я успел утомиться за размышлениями. Так что отложим все дела и заботы до завтра.
Утро выдалось, как частенько бывает при переходе от условно сухого сезона к дождливому, пасмурным. С неба накрапывало — и опыт четырёх лет говорил, что после обеда эта лёгкая морось запросто может смениться настоящим ливнем. Но, несмотря на погоду, настроение у меня было приподнятое. Да и почему бы не радоваться жизни: болезнь, по всей видимости, прошла без следа, а я находился в порту, из которого открывался путь к цивилизации.
Дел, конечно, на этом пути предстояло много. Для начала — разобраться с внешней торговлей и распределением доходов от неё. Хоть ни в прошлой, ни в нынешней моей жизни душа никогда не лежала к купле-продаже, без этого не обойтись: ибо это единственный источник местной свободно конвертируемой валюты. То есть, конечно, те туземные ракушки, за которыми к берегам плавают вохейские торговцы, тоже вполне себе деньги, принимаемые к оплате повсюду — но, увы, слишком мелкие. По словам Сектанта и Баклана, раковины использовались для покупки одной-двух голов мелкого скота, домашней птицы, пары мешков зерна или порции дешёвой еды у уличного торговца. Уже для приобретения используемых в качестве тягловой силы цхвитукхов, более-менее крупных или сложных ремесленных изделий, а также выплаты податей государству или «сильным мужам» в ход шли, если нельзя было обойтись без монеты, полоски меди, серебра или золота, обычно определённого в каждой стране формата. А путешествие через полмира по финансовым затратам эквивалентно очень серьёзной покупке. Вопрос только, какой именно. И потянет
Первым делом я вознамерился сегодня пройтись по Мар-Хону, дабы составить представление о том, с помощью чего или кого я буду сколачивать первоначальный капитал.
Завтракал впервые за последние дни не в одиночку, а в компании Ванимуя, Длинного, Кано и Гоку и ещё десятка удостоившихся этой чести бойцов. Насытившись вчерашней кашей из коя и поблагодарив Таниу (чем вызвал недоумение сотрапезников, не очень сильное — они уже привыкли к экстравагантным выходкам «пану олени»), я сказал: «Духи сказали, что сегодня самое время мне пройти по Мар-Хону, осмотреть его и показаться людям, его населяющим. Пойдём прямо сейчас, пока дождь не очень сильный».
— Дождь, наверное, только к вечеру усилится — ответил Ванимуй — А из уважаемых людей Мар-Хона дома сейчас не все. Большинство из них сажают баки на своих полях. И вернутся только, когда солнце упадёт в море.
— Ничего, мы пока просто походим и посмотрим, а ты, храбрый и мудрый Ванимуй, будешь рассказывать — успокоил я местного регоя — Это тебе, который живёт здесь давно, может показаться, что в Мар-Хоне нет ничего интересного. Я же видел селение только с этого холма.
— Хорошо — согласился хонец.
Наша компания — я, Ванимуй, Длинный, Гоку и шестеро бойцов пошли вниз по утоптанной тропинке. Сначала мы шли по относительно пологому склону, спускающему в противоположную от морского берега и основной части Мар-Хона сторону, причём тропа заворачивала налево, описывая широкую дугу и выводя на западный, обращённый к морю край. По мере удаления от вершины холма с хижинами и прочими сооружениями, появлялась возможность оценить всю стратегическую выгодность положения моей резиденции. Почти плоский верх возвышался над окружающей местностью метров на двадцать-тридцать, причём с двух сторон — запада и юга склоны были довольно крутыми, чуть ли не 45 градусов. А если ещё немного скопать склон, чтобы получилась вертикальная стенка хотя бы метра два-три высотой, да укрепить её брёвнами, камнем или кирпичом, — то с двух сторон получаем при нынешней папуасской военной технике (точнее её отсутствии) практически неприступную крепость. Да и с двух других сторон то же самое можно будет сделать: выровнять и расширить верхний участок тропы, а грунт оттуда перекидать выше по склону, чтобы тропа шла вдоль стенки. Масштаб работ, конечно, по туземным меркам, просто огромный, и потребуется куча медного инструмента. А начинать имеет смысл именно с пологих участков, как наиболее уязвимых в случае нападения, да и дорога для повседневных нужд улучшится.
Опять чего-то я размечтался. Какая на хрен фортификация. Мне об эмиграции думать надо и накоплении денежных средств для путешествия, а не об укреплении своего нынешнего обиталища. Хотя с другой стороны, сбор денег с местного народонаселения может принять такие формы, что грамотно обустроенный кремль окажется нелишним.
Да и вообще, сегодня у меня экскурсия. Как раз начались хижины. Ванимуй сказал: «Это Нохоне».
— Что это такое, Нохоне? — уточнил я.
— Часть Мар-Хона — пояснил наш гид — Нохоне, Тонхоне, Новэу и Покохоне. Раньше это были четыре деревни, лежащие рядом. Некоторые старые предания говорят, что именно в этом месте лодки хонов и вэев впервые пристали к берегам Пеу.
— Если судить по названиям, три деревни были основаны хонами, а одна вэями? — полюбопытствовал я.
— Да — ответил Ванимуй — В Нохоне, Тонхоне и Покохоне и сейчас живут в основном хоны, а в Новэу вэи.
Мы немного прошли молча.
— Вон там святилище морского владыки Тобу-Нокоре — неожиданно сказал хонец, указывая куда-то влево.
Все дружно повернули головы. Ничего впечатляющего не наблюдалось: просто утоптанная площадка с несколькими высокими столбами-идолами: самый высокий, метров семь длиной, изображал хозяина капища, ещё с десяток изваяний поменьше обозначали духов из его свиты. У меня, в силу биографии, по мнению окружающих, особые отношения именно с повелителем морской стихии и его подручными. Пойти что ли, продемонстрировать своё почтение к моему божественному покровителю. Ну, его, тратить время на всякое религиозное мракобесие — на обратном пути, если устану, зайду перед подъёмом в горку, побью поклоны.