Христианин. Nil inultum remanebit. Часть первая. Предприниматель
Шрифт:
– Не все могут торговать. Кто-то должен и работать…
– Да ладно, Таврогин! Торговля – это тоже работа, да еще какая!
– Обман это – ваша торговля…
– А как без обмана? Но это честный обман!
– Как это – честный?
– А так: я ведь тому, кому продаю, говорю, что тебе, мол, продаю, по две тысячи, а сам купил за тысячу девятьсот, хотя, на самом деле, взял за триста рублей. Вот и весь обман. Хотя могу и не говорить. Но это способствует продажам, поэтому я говорю. Я же не украл, а купил, а потом перепродал. На этом
Таврогин помолчал, потом, усмехнувшись произнес:
– А ты интересно рассуждаешь. Широко! Так сказать – в мировом масштабе!
– А то! То ж азбука! Слышь, Таврогин, у тебя, например, верняк, всякие там ноу-хау от ВПК имеются… Мог бы в два счета разбогатеть! Продал пару ноу-хау – и за день разбогател!
Николай хмыкнул и посмотрел на Лаврова. Даже в темноте в глазах Лаврова была видна улыбка…
– Сань, один мой учитель в институте, профессор, как- то сказал, уже не помню по какому поводу: кто хочет разбогатеть в течение дня, будет повешен в течение года. Ты что, Лавров, думаешь, что я секреты буду продавать? Ошибаешься…
– А я разве говорил, что надо продавать секреты? Я такого не говорил! А ты не рисковый человек! И не вешают сейчас. Сейчас всем предоставлена возможность обогащаться любой ценой и в любой срок.
– Может, и плохо…
– Что плохо? Что не вешают? – спросил Лавров.
– Плохо, что все рецепт ищут, как разбогатеть в кратчайший срок, даже за день, любой ценой…
– Успокойся, Таврогин! Тебе это не грозит! Эх, жаль, что у меня не получается сегодня с тобой съездить в кабак! Мы бы с тобой обо всем побазарили! Интересный ты парень, Таврогин, не простой… И мысли у тебя интересные… Ты вообще – умный парень, только упертый, как коммунист…
Николай пропустил мимо ушей слова Лаврова про «непростого парня» и «интересные мысли», но подумал, что если бы он с Лавровым поехал в кабак, то это было достойное завершение дня – он точно бы напился…
– Я готов, если ты… готов…
– Жаль, конечно, но не получится… Я на сегодня с дамой договорился, – словно извиняясь, сказал Лавров. – С девушкой… Извини, брат… Я ж не знал, что тебя встречу. А с тобой я бы выпил!
– Только мне не на что тебя угостить, – усмехнулся Николай.
Лавров с интересом оглядел Николая, словно видел его в первый раз, скривился в улыбке и покачал головой.
– Зря ты так, Коль, – с обидой сказал Лавров. – Я не на твои хотел с тобой выпить, а на свои. Я никогда не был халявщиком, и, надеюсь, никогда уже им не стану.
– Ну, в таком случае, я тоже халявщиком быть не хочу. А потому, брат, – подражая интонации Лаврова, сказал Николай, – извини, пить с тобой я не буду – ни на твои, ни на свои!
Николай открыл дверь и быстро вышел из машины.
– Э, ты что? Я не хотел тебя обидеть! Коль, ты что? – крикнул Лавров вслед уходящему
Николай не обернулся…
Отойдя от машины Лаврова всего тридцать-сорок шагов, он уже жалел, что обидел парня, а в том, что он обидел Лаврова, Николай не сомневался. «Бывает же так! – рассуждал Николай. – На пустом месте вспыхнул… Ладно бы повод был, а то… Значит, уже все… дошел до точки… Нет, надо что-то делать. Так жить нельзя. Иначе… иначе можно чего-нибудь натворить. А что делать? Как жить?»
Вопрос, заданный Николаем самому себе, так и остался без ответа.
Он незаметно подошел к остановке. Огляделся. Хмурые лица людей. Даже угрюмые. Даже молодежь, умеющая быть веселой без причины, какая-то озабоченная… Единственный плюс в том, что большинство людей все-таки хорошо одеты: пальто, куртки, даже есть кожаные… Стоят молча, ждут свой транспорт. Несмотря на угрюмость людей, опасности от них не исходило, – это он чувствовал хорошо. «Вот и Сашка Лавров, – он тоже безобидный, а я нахамил ему, – Николай снова вернулся мыслями к встрече с Лавровым. – Ладно, при встрече, извинюсь…»
Его троллейбус подошел через две или три минуты и, что удивительно, был почти пуст… Входя в него, Николай подумал: «Всё, некого стало возить, все в административных отпусках». Он поискал взглядом кондуктора. Странно, но кондуктора не было… Николай пошарил в карманах, достал «мелочь» и, отсчитав сорок рублей и опустив их в кассу, «открутил» себе билет.
Он старался не думать ни о доме, ни о встрече с супругой, – слишком уж неприятной представлялась ему эта встреча и, соответственно, последующий разговор…
Дорога с остановки троллейбуса до дома сегодня показалась ему очень короткой. Так всегда бывало, когда дома его ожидали неприятности… Возле подъезда он постоял, поглядел по сторонам… Странно, но вокруг никого… «Вот так всегда: когда тебе хреново, то вокруг никого…», – вслух сказал Николай, вздохнул и вошел в подъезд. Поднимаясь по лестнице, он чувствовал, казалось, запах скандала…
Перед дверью квартиры он постоял. Прислушался. Тихо…
Позвонил. Подождал. К двери никто не подошел. Странно. Он порылся в карманах, нашарил ключи, открыл дверь и вошел. Про себя отметил, что уже около года он, приходя вечером домой, не чувствует запаха приготовленного ужина… В квартире было тихо. Почему-то даже сын, Димка, не выбежал его встречать. Это встревожило и озадачило…
Николай повесил в прихожей куртку, снял обувь и прошел в комнату. В ней горел свет, но никого не было. Он настороженно оглядывался, и тут услышал тихий голос супруги:
– На кухню проходи. Димка спит. А мы с тобой как раз поговорим …
– А что с Димкой? – озадаченно спросил Николай, войдя в кухню.
Жена, одетая так, словно собралась на работу в свой плановый отдел, сидела за кухонным столом, закинув ногу на ногу, и постукивала наманикюренными ноготками по столу…
– Ничего. Я думаю, просто устал.