Христианин. Nil inultum remanebit. Часть первая. Предприниматель
Шрифт:
…Премию он получил и свои десять процентов тоже, но лишь после того, как Николай, набрав под этот договор предоплату и взяв недостающие деньги в кредит, получил и продал двадцать новеньких автомобилей «Волга».
… После удачной продажи той партии автомобилей дела у него резко пошли в гору. Он занялся торговлей продуктами питания. Торговал оптом с арендованных складов и с лотков – в розницу. Купил маленький офис. Часть заработанных денег переводил в валюту, большую часть пускал в оборот. Всего с начала своей самостоятельной работы сумел заработать около двухсот тысяч долларов, половина из которых была у него в обороте. Все складывалось как нельзя лучше…
Глава
Бандиты
Они появились в его офисе в конце осени девяносто третьего года. Их было трое. Коротко стриженные, с бычьими загривками, в коротких кожаных куртках, спортивных штанах с разноцветными полосами. Приехали на «девятке» модного, темно-серого цвета.
Офис его фирмы состоял из двух комнат: одна – большая, общая, была предназначена для работников, вторая, значительно меньшая, служила кабинетом ему. В общей комнате, рядом с дверью в его кабинет, стоял стол секретаря.
В офисе у него работали в три молодые женщины, и два парня, а его секретарем была совсем молоденькая девушка Катя.
Они вошли по-хозяйски уверенно, словно к себе домой. Как потом сказала Катя, было сразу понятно, кто к ним пришел. Манера держаться, одежда, короткая стрижки, бычьи шеи, золотые цепи – все это говорило о том, что это они. Поздоровавшись, самый здоровенный из них спросил, где кабинет директора. Испуганная Катя показала.
Два бандита прошли в кабинет к Николаю, а третий, с тяжелым взглядом дебила, не обращая ни на кого внимания, взял первый попавшийся стул, поставил его с другой стороны от двери в кабинет, напротив Катиного стола, и сел. Закинув ногу на ногу, со скучающим видом, он огляделся, скользнул взглядом по людям и принялся смотреть в окно, за которым стоял ранний ноябрьский вечер. Потом, заметив, что люди в офисе отложили свои дела и – кто явно, кто украдкой – рассматривают его, он обвел присутствующих взглядом, от которого, как рассказывала Катя, сразу захотелось залезть под стол, и сказал: «Чо уставились? Человека не видели? Работайте».
Все сразу сделали вид, что работают.
Увидев в кабинете двух крепких парней в кожаных куртках и спортивных штанах, Николай понял, что это пришли они, потому что от вошедших, от их внешнего вида, исходили невидимые волны опасности. Странно, но он не почувствовал испуга, лишь слегка, как всегда в минуту опасности, побледнел и насторожился. Он уже давно был готов к разговору с ними.
– Вы директор? – спросил здоровяк, который вошел в кабинет первым. Это был молодой человек лет тридцати, с темно-русыми, коротко стрижеными волосами, широкоплечий, высокий, с могучими богатырскими руками. Голубые глаза смотрели пронизывающе, а легкий прищур придавал им сходство с лезвиями устремленных в пространство хорошо оточенных клинков. Говорил он густым бархатным басом.
Второй молодой человек был ростом пониже, но тоже крепкого телосложения и с такой же короткой стрижкой. Смотрел пристально, напряженно, с таким же прищуром, как и первый. Николаю показалось, что этот парень, в отличие от первого, нервничает.
– Ну, я, – спокойно ответил Николай, но почувствовал, что кровь еще сильнее отливает от лица.
Бандит придвинул стул и устроился прямо напротив Николая. Второй сел сбоку и чуть позади своего напарника.
– Не нукай – с тобой люди побазарить пришли, а не лохи, а ты «нукать». Это неуважение.
– Да я ничего не имел в виду. Просто ответил.
– Ладно, разберемся. Давай знакомиться: я – Володя, а ты – Таврогин, Николай Степанович. Так?
– Так, – подтвердил Николай.
– Вот
Здоровяк сообщил это Николаю спокойно и буднично, словно бы он и его приятель были вовсе не бандиты, а воспитатели из детского сада. Николай внешне никак не отреагировал на это сообщение, хотя прекрасно знал, кто такой Мамонт и что его бригада – самая многочисленная и дерзкая банда в Приокске и, по слухам, на ее счету убийства нескольких директоров предприятий и фирм. Николай молчал – пусть «гости» говорят, зачем пожаловали.
Здоровяк, очевидно, решил, что директор от испуга потерял дар речи, и сказал:
– Не бойся, директор. Мы добрые. Мы пришли просто побазарить с тобой. Говорить-то можешь? Или язык отнялся от страха? А?
– Да как-то не отнялся, – спокойно, даже со скрытым вызовом, ответил Николай.
Здоровяк внимательно посмотрел на Николая.
– Это хорошо, что не отнялся, – сказал здоровяк. – Смелый, что ли? Ладно, смелый директор, слушай меня внимательно и не перебивай. Ты уж извини, но я сразу начну с твоих проблем. Ладно?
Николай пожал плечами. Про себя, в душе, он усмехнулся: «Хорошее начало. А я и не знал, что у меня проблемы. Занятно».
Выдержав паузу и внимательно глядя Николаю в глаза, бандит Володя заговорил.
– Ну что сказать тебе, смелый директор, – произнес бандит, по-прежнему пристально глядя на Николая. – Работаешь ты уже почти год и никому не платишь за охрану. Крутой, что ли? Нет, ты так… лох. Но не платишь. Неправильно это. А? Чего молчишь? Бабки у тебя есть, доходы твои растут, мы проверяли. Делиться надо, а ты не делишься. Так можно и на штраф нарваться. Но тебя простили. Короче: работать ты умеешь, поэтому тебе и твоему бизнесу охрана нужна. Иначе могут быть неприятности и большие проблемы – со здоровьем, с бизнесом, с семьей. Все это, – бандит обвел кабинет руками и быстро окинул взглядом, – все это – пока твое, но уже почти наше. А если будешь плохо себя вести, то все это станет нашим еще раньше, чем мы захотим. Что, не знал? И не подозревал? Наивный ты. В наше время это качество не приветствуется. Но теперь, надеюсь, ты все понимаешь. Понимаешь, спрашиваю? Что, молчишь? Под дурака косишь?
– Я слушаю, – спокойно ответил Николай и подумал, что может быть ему надо изобразить испуг? Но потом решил, что лучше изображать полное понимание, вовремя поддакивать и кивать головой.
– Ты чего – глухой? Я не спрашивал тебя, слушаешь ты или нет. Я спрашиваю: ты понимаешь?
– Конечно, понимаю, – ответил Николай.
– Вот и славно, – как-то неожиданно по-доброму сказал бандит. – А то ты, как будто, под дебила хотел закосить. А мы не любим таких. Ну, теперь я вижу, что ты, вроде, нормальный.
Николай понимал, что его унижают и провоцируют. От своих коллег-предпринимателей он неоднократно слышал, что бандиты специально выводят человека из равновесия, спровоцируют на конфликт или на отказ от «охраны», чтобы потом, когда человек откажется платить и укажет им на дверь или скажет, что пойдет в милицию, назначить ему повышенную плату за неповиновение и неуважение «пацанов». Теперь он на себе испытывал, как они это делают. Конечно, они могли назначить любую ставку лишь по той причине, что он – «лох», «лошара», а они – «пацаны» из мамонтовской бригады. Но то ли у них забава была такая – унижать коммерсанта, то ли им действительно нужна была причина, чтобы назначить повышенную ставку, а может быть, они делали это еще по какой-то причине, – кто ж знает? – но начали они диалог с ним именно так.