Хроника времен Гая Мария, или Беглянка из Рима
Шрифт:
Еще до того, как цензор Аппий Клавдий Слепой [360] построил великолепную мощеную дорогу из Рима в Капую, по Альбанской дороге жители столицы пускались в путь, чтобы потом свернуть с нее на плохую тогда дорогу, ведущую в Бовиллы, Арицию и дальше, к морю, до самой Таррацины. Но в Капую путешественнику быстрее и удобнее было ехать Латинской дорогой, которая шла севернее через Тускуланскую гору мимо больших цветущих городов — Ферентина, Фрузинона, Казина, Теана Сидицинского — и заканчивалась у Казилина, не доходя до Капуи примерно четыре мили.
360
Аппий
С постройкой Аппиевой дороги, которую стали называть не иначе, как «царицей дорог», оживление на Латинской значительно уменьшилось. Тот, кто спешил в Капую и вообще в Кампанию, предпочитал ехать новой дорогой, которая была отнюдь не короче Латинской, зато гораздо более удобна.
Альбанская же дорога с тех пор пришла в запустение. Ею продолжали пользоваться местные сельские жители и богатые римляне, владевшие роскошными виллами к западу от Альбанской горы. Один раз в году оба консула отправлялись этой дорогой для жертвоприношения в храме Юпитера Лациара на Альбанской горе. Дорога шла к Ферентинской роще, потом круто поворачивала в сторону Альбы-Лонги [361] , или, точнее, высокого холма, на котором когда-то стоял этот город, разрушенный римлянами в царствование Тулла Гостилия. Неподалеку от этого места представители городов Лация справляли Латинские игры в честь Юпитера Лациара, считавшегося покровителем всего латинского народа. Ювентина с детства любила бывать на этом празднике. Его участники собирались у подножия Альбанской горы, на восточном берегу большого и красивого озера, тоже называвшегося Альбанским.
361
Альба-Лонга — древнейший город у подножия Альбанской горы. Согласно преданию, разрушен римским царем Туллом Гостилием.
В лесной чаще на западном берегу озера скрывалась небольшая вилла, принадлежавшая Аврелию. Туда и вела своих спутников Ювентина.
Снегопад не прекращался. Такой холодной и снежной зимы Ювентина не могла припомнить. Снег шел крупными хлопьями, мокрый и липкий.
В густом лесу, через который пролегала дорога, ветер был слабее, чем на открытом пространстве. Он шумел и завывал где-то в вышине, раскачивая верхушки сосен. Беглецы, разогревшись от быстрой ходьбы, почти не чувствовали холода. Но идти было трудно — снег становился все глубже и дорога все чаще шла на подъем.
После двух часов непрерывной ходьбы путники вышли к перекрестку двух дорог. Здесь, пересекая Альбанскую дорогу, шла дорога из Тибура в Анций. Ювентина знала, что отсюда до виллы Аврелия было не менее четырех миль.
Тяжело дыша, она в изнеможении опустилась на снег возле ствола могучей пинии.
Силы ее были на исходе. Гладиаторы, обступив девушку, говорили между собой о том, что если она не сможет идти дальше, то они будут ее нести по очереди на руках.
Немного передохнув, Ювентина поднялась и пошла вперед.
Справа от дороги протекал ручей, называвшийся Водой Ферентины. Он назывался так потому, что брал свое начало в Ферентинской роще, которая была посвящена этой богине.
Утопая по колено в снегу, путники с трудом прошли еще две мили. Ювентина разглядела в темноте высокую изгородь и крышу усадьбы.
— Хвала
Ювентина остановилась, переводя дыхание.
Опершись на руку все время находившегося рядом с ней Мемнона, она сказала ему, словно это могло его заинтересовать:
— Вон там, по другую сторону дороги находится вилла Гая Мария, нынешнего консула…
— Далеко ли еще идти? — спросил Сатир.
— Осталось не более двух миль, — ответила девушка.
Отдышавшись, она повела гладиаторов к ручью, через который был переброшен крепкий деревянный мост.
Сразу за мостом начинался довольно крутой подъем. Беглецы, с трудом пробивая себе дорогу в глубоком снегу, стали карабкаться наверх.
Ювентина теряла последние силы. Мемнон, не выдержав, поднял ее на руки. Она не противилась. Но когда гладиатор вынес ее на пологое место, Ювентина, несмотря на его уговоры, пожелала идти сама.
В это время снегопад прекратился.
По занесенной снегом тропе путники подошли к берегу озера.
Уже начинало светать. Сквозь просветы между косматыми ветвями сосен Альбанское озеро было почти невидимо под густым слоем тумана, опустившегося на его поверхность.
Озеро находилось в гигантской впадине вулканического происхождения. Летом оно было необыкновенно живописно. Богатые люди семьями приезжали сюда, чтобы подышать чистым воздухом и половить рыбу, которой озеро было чрезвычайно богато.
В древнейшие времена окрестные жители часто страдали от наводнений, потому что уровень воды в озере постоянно менялся и порой оно выходило из берегов.
Примерно за восемь или за девять лет до нашествия галлов под водительством Бренна римляне, особенно напуганные разливом озера, сгубившим их посевы, прорубили в скалах отводной канал протяженностью в одну неполную милю. С тех пор этот канал регулировал уровень воды в озере.
Узкая дорога, вернее, тропа тянулась вдоль озера и уходила в сторону Ариции.
Девочкой Ювентина часто гоняла туда на продажу молодых ягнят, специально выращиваемых для жертвоприношений.
С правой стороны от дороги несколько обширных участков были расчищены под огороды и виноградники. Немного дальше была небольшая оливковая роща, а за ней — усадебный двор, огороженный высоким частоколом из толстых заостренных вверху бревен.
Дед Аврелия был отпущенником. Получив свободу, он подкопил кое-какие деньги и, будучи человеком замкнутым и неприхотливым, решил поселиться в этом глухом месте подальше от людей, купив у какого-то бедняка крошечный, отвоеванный у леса клочок земли вместе с жалкой хижиной. У него была рабыня-наложница и еще двое рабов. Поначалу жили они очень скудно, много работали, строили усадьбу, расчищая новые места под огороды.
Наследник отпущенника получил хоть небольшое, но крепкое хозяйство с работавшими в нем несколькими десятками рабов. В нем имелись и орнитон, и свинарник, и овчарня, и даже кузница. Но, как уже знает читатель, наследник и его сын увлеклись подготовкой гладиаторов, предпочитая честному труду и скромному достатку грязное ремесло и страсть к наживе.
Имением в продолжении многих лет управлял Эсхрион. Он был родом из Тарента и в рабство попал еще мальчишкой, проданный родителями за долги. Аврелий был доволен его Честностью и старательностью, обещая вольную ему, а также его жене и дочери. Эсхрион очень надеялся на это, причем не столько ради себя и своей жены, сколько ради дочери, которой уже исполнилось пятнадцать лет и которую он очень любил. Он боялся, как бы по прихоти господина ее не постигла печальная судьба Ювентины. О том, с какой жестокой несправедливостью обошелся с ней Аврелий, знали все обитатели виллы.