Хроника взятия Сеуты (ДП)
Шрифт:
И так, с сим [отсутствием] надежды, все пустили слух, что Инфант был мертв, и все думали, что Король выкажет из-за того вид великой печали, по каковой причине никто не отваживался ему о том сказать, однако когда все же случилось, что ему было о том сказано, он ответил, что то не имело большого значения, поскольку тот [Инфант] умер, исполняя свой долг. Однако после того, как ему поведали правду о том деле, обрел он в душе своей весьма великую радость, в особенности потому, что тот сын более всех остальных походил на него сложением тела. И полагал Король, что коли он не будет так же похож на него свойствами внутренними, то станет для него [Короля] почти оскорблением после окончания его дней; ибо обычным является
Однако поистине более верную надежду на Инфанта, своего сына, унес с собою Король Дон Жуан, когда отбыл из сего мира, в особенности из-за того начала, что там [в Сеуте] было [Инфантом] положено в столь явном виде — ведь не только лишь он, что был его отцом, но и всякий другой, из народа, радовался, слыша подобную вещь. И хотя бы любовь родителей к детям и не имела равного сравнения среди тех вещей, что природа собрала в сем мире, и пусть даже деяние само по себе было столь великим и столь замечательным, что среди всех великих людских деяний должно почитаться за чудесное, — но это он [Инфант] сам по себе приумножил все величие сей победы.
Великое страдание испытывали мавры, что находились поверх стен, ибо ощущали, что Инфант и прочие держали ворота закрытыми, а причинить им вреда не могли; и сие было по причине поворота, что делает стена, идущая поверх тех ворот, где они [Инфант с товарищами] пребывали, [и] под сенью коей (so cuja sombra) получали укрытие. И та задержка, кою допускал там Инфант, была не с какою иною целью, кроме как для того, чтобы дождаться прибытия на помощь своих, ибо воля его была полностью расположена к тому, что снова возобновить бой с теми маврами, до тех пор пока он не выкинет их вон окончательно.
И когда он узрел, что задержка была чрезмерною, что никто из своих не приходил, то сказал одному из бывших с ним, чтобы тот отправился их позвать — любых, кого встретит, чрез кого он сможет получить помощь; однако каждый [из его товарищей] отвечал независимо от остальных, что не сделает того никоим образом — не оттого, что боится опасности того пути, но лишь потому, что он [Инфант] останется там в таком одиночестве (tam desacompanhado), что коли с ним приключится какая-нибудь [противная] вещь, то великим злом будет, коли они не будут [при том] с ним все вместе.
— Будет, однако, гораздо лучше, — ответил Инфант, — чтобы вы все же отправились (que vades todavia), так как чрез ваш отход мы завершим наше деяние, ведь мавры бегут к той, другой, верхней части и, осмелев от помощи, что имеют в сем другом пригороде, они задают работы нашим, чего бы не сделали, кабы чувствовали, что кто-нибудь из [наших] людей пребывает меж них; и еще может выйти так, что каждый из моих братьев, проведав о сем деянии, вышел бы чрез те ворота, а мы вышли бы чрез сии, и так мы могли бы с легкостью вытеснить их за пределы города.
— Как бы вы того ни желали, сеньор, — отвечали те, — но никто из нас не возымеет дерзости оставить вас здесь, ибо даже пребывай вы в [дворцовой] зале, вдалеке от всякой опасности, стыдно было бы нам оставлять вас, будучи в столь малом числе.
И, коротко говоря (brevemente), никто из них так и не пожелал отбыть оттуда; и они говорили, что, коли уж таков был их жребий, то суждено им быть найденными рядом с ним [Инфантом], мертвыми или живыми.
ГЛАВА LXXXII
О
Хотя сладость прибыли, что люди обретали в добыче в том городе, несла душам их радость, — не говоря уж о победе, что среди всех вещей, имеющих место в войне, есть самая желанная (que de todas as cousas onde a comtenda e tanto desejada), — но как только вести об Инфанте достигли их ушей, многие бросились (recorreram) по направлению к тем воротам, дабы удостовериться насчет того; и насколько велика была опасность прохода чрез те ворота, настолько же многократно возрастала и уверенность горестных дум их, и они спрашивали одни у других, по мере того как являлись поочередно, о вестях, что были у тех об Инфанте.
— Не ведаем мы, — отвечали те, — и нет там никого, кто мог бы о том ведать, ибо после того как он и четверо бывших с ним прошли чрез те ворота, ни один так и не вернулся, — так что любые вести, каковы бы они ни были, не могут быть иными, кроме как весьма печальными для всех тех, кто его любил, ибо верно есть то, что весь тот внешний пригород полон мавров; если только ему, помимо великой опасности, в коей он оказался бы, пройдя чрез сии ворота, не пришлось задержаться без того, чтобы переходить на ту сторону, где не было средства, что избавило бы от смерти как его, так и тех, что прошли с ним, коли только Милость Божья не пожелала их охранить. Хотя весьма следует думать, что будь они живы, уже кто-нибудь из них явился бы за те два часа, кои, как с основанием надо думать, должны были пройти с тех пор, как они отбыли отсюда.
И они пребывали в сих рассуждениях, однако не было там никого, кто отважился бы пройти чрез те ворота, поскольку мало имеется таких, кто хочет подвергнуть себя риску там, где заведомо приготовлена для него смерть. Но когда Гарсия Мониш, один фидалгу, бывший караульным Инфанта в пору своей юности, прибыл туда и ему поведали о деле, как оно было, он не пожелал дожидаться ничего более, но как отважный рыцарь выказал готовность ко всякой опасности и решительно бросился внутрь тех ворот, пока не прибыл туда, где был Инфант.
— Почтите за милость, — сказал он, — почему вы заставляете своих испытывать подобную безнадежность? Ибо разве не пребывают они сейчас там, [за] сими воротами, искренне веря (que nao tenha por fe), что никогда более им вас не узреть? И они проклинают себя и свой жребий за то, что он отделил их от вас, ибо принимают во внимание великий позор, что может им выпасть доведись вам погибнуть, из-за того, что не были с вами. Бога ради, сеньор, вы хотите свершить вещи, — простите мне, что я вам то говорю, — лежащие вне пределов человеческой отваги, да к тому же еще позволяете себе пребывать здесь в надежде, что вам [на помощь] должны подойти некоторые из прочих, и не желаете принимать во внимание, что те стены полны мавров и что поверх сих врат находятся иные, чрез кои мавры заходят и выходят столько раз, сколько захотят. И нет вам дела до того, что вся забота ваших должна состоять в том, чтобы сражаться с маврами, в то время как большинство их более заботы имеют о том, чтобы грабить те дома, кои находят пустыми, ваши же братья и все прочие военачальники пребывают рассеянными по городу, каждый в своей части, а меж тем может быть, что [уже] вышли некоторые из тех мавров, что пребывают в замке, либо, может статься, многие [из тех мавров], что находятся в городе, желая отступить, пройдут чрез сии ворота и почтут за добрую удачу встретить вас здесь, дабы найти отмщение чрез вашу кровь. Так что, милости ради, уходите отсюда и возвращайтесь вовне, где вы сможете потрудиться ради вашей чести с большею безопасностью для вашей жизни!