Хроники Ассирии. Син-аххе-риб. Книга третья. Табал
Шрифт:
— Сходи за Таргом, — сказал Ашшуррисау Трасию.
— А Тарг… и твоя жена — они киммерийцы? — поинтересовался Сартал, запуская руку в блюдо с мясом.
— Да. Так уж сложилось, — подтвердил его догадку ассириец. — Вы ведь не очень любите друг друга — скифы и киммерийцы?
— Есть немного: давняя вражда... Но мне все равно. Хотя такое нечасто увидишь: ты и Касий — ассирийцы, один из твоих товарищей, я вижу, из мушков, есть эллин, а тут еще киммерийцы…
Ашшуррисау приветливо улыбнулся:
— А ты сметлив. Много повидал, еще больше знаешь, и все понимаешь…
Сартал поперхнулся
— А может, ты и меня возьмешь? На службу.
Вошел Тарг. Ашшуррисау сразу поднялся, прошептал ему что-то на ухо и, обернувшись на проводника, обнадежил того:
— Плату тебе сейчас принесут…
И напомнил Таргу:
— Не забудь про вино.
Киммериец кивнул, обошел стол, чтобы забрать наполовину опустевшую амфору, но, оказавшись с ней у Сартала за спиной, со всего размаха разбил ее о голову проводника.
Скиф упал лицом в миску с шурпой.
— Отнеси его на склад. Привяжи хорошенько — и лучше цепью. Завтра я с ним поговорю, — приказал Ашшуррисау.
Тарг, взяв за волосы поникшую голову скифа, скривился:
— А почему бы не убить его сразу, если ты его в чем-то подозреваешь?
— Всему свое время. Я рассчитываю на тебя. Ты ведь поможешь мне развязать ему язык?
— Не сомневайся. Он скиф. Это доставит мне удовольствие.
Довольный тем, как завершилось такое важное для него дело, Ашшуррисау спокойно доел свой ужин и отправился на боковую. Перед тем как заснуть, он взобрался на жену, быстро и неловко сделал свое дело, и подумал о том, как это хорошо, что она у него есть, — всегда доступная и всегда под рукой.
Когда он уже спал, молодая женщина осторожно высвободилась из его объятий, села на кровати и задумалась. Она не знала, как жить дальше, как говорить с мужем, смотреть ему в глаза после всего, что произошло. С того самого единственного раза Айра ни разу не подпустила Тарга к себе: ее мучил страх, но еще больше — стыд из-за того, насколько неблагодарной она оказалась по отношению к тому, кто сделал ее хозяйкой в своем доме.
Айра встала с постели, подошла к крохотной детской кроватке, стоявшей в ногах, погладила свою дочь по головке, по волосам, похожим на пух, и улыбнулась… едва сдерживая слезы.
21
Зима 684—683 гг. до н. э.
Табал
В полдень Бэбэк, заметив киммерийцев, подал сигнал.
Через несколько минут разведчики собрались на вершине холма в зарослях можжевельника.
— Рыжебородые. Десятка два. Все на конях. Идут оврагом. С ними Хавшаба и Рабат. Сотник ранен, и кажется, тяжело, — доложил Бэбэк. — Может, попробуем вызволить? Или оставим их подыхать?
Сказал — и посмотрел на командира с вызовом.
— Не спеши… Это тебе не блох ловить, — попытался остудить его пыл Гиваргис, понимая, что куда разумнее забыть о пленных, проследить за киммерийцами, найти их стоянку и уже там решать, как спасти товарищей, попавших в беду. Так нет же, вавилонянин стал намекать ему на нерешительность, если не обвинять в трусости. И все это после смерти Абу.
Прошлой ночью Бэбэк несколько раз предлагал Гиваргису начать штурм пещер, не дожидаясь вестей от лазутчика, —
— И Хавшаба, говоришь, с ними? — переспросил Гиваргис.
— Они везут его на лошади. Рабата ведут на веревке.
— Многовато их… Даже если нападем внезапно, со всеми не справимся. Получается, по четверо на брата.
— Бывало и хуже.
— Ты когда-нибудь видел, как травят собаками льва или медведя? Или думаешь, лучше киммерийцев бьешься? Это ты будешь рассказывать своим внукам, если доживешь. А на деле — счет простой: стоит им справиться хотя бы с одним из нас, и перевес станет таким, что никакого умения не понадобится, числом возьмут.
Бэбэк и хотел бы возразить, да что тут скажешь, если Гиваргис прав.
Несмело подал голос Нэвид:
— А если ночью, на привале…
— Не станут они делать привал, — перебил его вавилонянин. — Лошади у них свежие, значит, лагерь где-то недалеко. Еще до темноты у своих будут…
Гиваргис наморщил лоб, задумался. Он был знаком с этой местностью.
— Может, и будут. В каком направлении они идут?
— На юго-запад.
— Вот как? Западнее, примерно полдня пути отсюда, есть удобная долина, окруженная лесом и скалами, с двумя узкими проходами на севере и юге. В долине много ручьев и хорошие пастбища даже в это время года. Мы туда не дошли, но если киммерийцы где и могли встать на стоянку поблизости, то только там. Северный проход далеко отсюда. Значит, им придется все время забирать южнее. Знаю я место, где напасть получится.
Надо было лишь опередить киммерийцев.
— Подтянуть амуницию. Оружие взять в руки. Все лишнее оставить здесь, схоронить и оставить метки, идем налегке.
Побежали. Напрямую, чтобы сократить путь. Спустились с холма, углубились в густой лес. Потом стали карабкаться наверх, цепляясь за сосны. Далеко не прошли, слишком уж было скользко. Сырая листва превратила склон в непреодолимое препятствие. Отступили, двинулись низиной. Путь преградила небольшая речушка с обрывистыми высокими берегами. Стали думать-гадать, как перебраться на ту сторону. Нашли неподалеку старую поваленную пихту — наполовину трухлявую, ненадежную, но выбирать не приходилось. Подняли ее впятером, потащили к ручью, соорудили что-то вроде моста. Первым испытал его Бэбэк, за ним Гиваргис…
Олборз шел последним и потому, что был тяжелее других, и оттого, что боялся высоты, да и не знал, удержит ли равновесие.
— Не думал, что придется стать канатоходцем, — проворчал ассириец.
— Давай-ка побыстрее! — торопил его Гиваргис.
Приблизившись к бревну, Олборз опустился на четвереньки, пополз по-собачьи. На самой середине остановился и припал к нему всем телом, словно обнимал женщину. Его товарищи не выдержали, рассмеялись.
— Не гневи богов! Двигайся вперед, или, клянусь, я убью тебя сам, — шутливо пригрозил Гиваргис.