Хроники Ассирии. Син-аххе-риб. Книга третья. Табал

Корбут Андрей Евгеньевич

Один из стражников, сжалившись над несчастной, посоветовал:

— Возвращайся к детям! Уходила б ты из города, пока тебя не хватились, чтобы выведать правду. Наш господин при смерти.

Ночью оба — и Короуша, и Надин-ахе, — один на голом полу в сыром подвале, другой на мягкой перине, стали задыхаться, мочиться кровью, биться в судорогах, никого не узнавали.

Первым — через двое суток — умер наместник. Днем позже — его ловчий.

Еще через сутки умер беркут. Придворный лекарь, осторожно изучив птицу, нашел на ней остатки высушенного яда, нанесенного на крылья в виде мельчайшей

пыли.

***

За три недели до начала восстания.

Ассирия

Царский гонец нагнал Аби-Раму, когда до Изаллы оставалось всего день пути. Син-аххе-риб позвал наместника на заседание Большого Совета: потребовал бросить свиту и, сменяя лошадей, поторопиться в столицу, чтобы успеть в срок. Большего посланнику знать не требовалось, но когда его приняли как дорогого гостя, поселили в роскошном шатре, накормили и напоили вдоволь, — в застольной беседе он рассказал по секрету кравчему Ардэширу, что переполох поднялся сразу после того как в столицу пришли вести о насильственной смерти трех наместников. Жречество потребовало встречи с царем, самые влиятельные сановники в полный голос заговорили, что страна скатывается к хаосу. Син-аххе-риб с тяжелым сердцем согласился с их мнением и разослал гонцов во все стороны света, желая собрать в Ниневии тех, от кого зависела судьба Ассирии.

— Он всем доволен? — поинтересовался Аби-Рама у кравчего, когда тот вернулся от гонца.

— Абсолютно. И сейчас спит как младенец. За сутки он сменил шесть лошадей. Двух и вовсе загнал.

— А имена… Он назвал имена погибших?

— Зазаи, Надин-ахе, Ша-Ашшур-дуббу… все — сторонники Ашшур-аха-иддина, — осторожно напомнил Ардэшир.

— Возвращайся в Изаллу. Передай приказ рабсарису Джэхэну собирать армию, не менее пяти тысяч легких пехотинцев, две тысячи тяжелых. Пускай загонит всех в казармы и ожидает приказа. Войско может мне понадобиться в любой момент.

— Мой господин отправится в Ниневию только в сопровождении конных воинов? Разумно ли это в такой момент?

— Чего мне бояться? — усмехнулся Аби-Рама. — Я же не стелюсь перед Ашшур-аха-иддином. Хотя, может, ты и прав, следует быть осмотрительнее. Скажи Джэхэну, чтобы посадил на коней две сотни и отправил их ко мне в Ниневию.

Ардэшир был дома уже следующим вечером. Прежде всего он позвал Джэхэна и передал ему приказ наместника, после чего занялся наведением порядка во дворце: раздал поручения, отчитал нескольких слуг, двоих из них приговорил к порке, в наказание за плохую работу поимел прямо на кухне служанку, которая ему давно нравилась. Устав от дел праведных, Ардэшир вернулся к себе и блаженно растянулся на широком ложе с мягкой периной. Однако стоило ему закрыть глаза, как из глубины комнаты, из полумрака, к нему вышел новый повар, заговоривший с ним так, словно это он носил имя Аби-Рама.

— Почему ты не сообщил мне о гонце и о том, что наместник вернулся в столицу?

Ардэшир вздрогнул, поспешно сел на ложе, испуганно посмотрел на юношу.

— Не успел. Так много всего сразу навалилось.

— Мой господин будет тобой недоволен.

— Нет, нет, не сообщай ему, пожалуйста, о моем просчете!.. Аби-Рама приказал Джэхэну собрать армию и пока держать

ее в казармах.

Омид опустился на ложе рядом с кравчим, задумчиво потер лоб и сказал:

— Надо сделать так, чтобы место Джэхэна занял другой человек… Я назову тебе его имя позже.

— Аби-Рама слишком доверяет Джэхэну, — попытался воспротивиться этому решению Ардэшир.

— Ничего. Ты отправишь рабсарису пироги с начинкой. Завтра я тебе принесу их.

— Ты сошел с ума… Меня тут же заподозрят.

— Нет. Джэхэн умрет не сразу. Где-то через неделю-другую…

— Что ты передашь Ашшур-дур-пании?

— Пока ты послушен — ничего. Отдыхай, любезный Ардэшир.

Омид улыбнулся, низко поклонился сановнику и, пятясь, с самым покорным видом вышел из комнаты.

26

За две недели до начала восстания.

Столица Ассирии Ниневия

Ранним утром двадцать пятого дня месяца аддара резиденция Син-аххе-риба стала заполняться вооруженными людьми. Внутренняя стража была усилена втрое, подошла часть гарнизона Ниневии, снятая прямо со стен, личная свита Арад-бел-ита расположилась ближе к царским покоям. К полудню на дворцовой площади в боевом порядке выстроилась конница Аби-Рамы. Всего собралось свыше трех тысяч человек. Командовал всеми Бальтазар. У каждого входа, в галереях и тайных коридорах находились отряды тяжеловооруженных пехотинцев, застывших в ожидании приказа словно каменные изваяния.

Когда Шумун поинтересовался у Мардук-нацира, министра двора, к чему столько воинов, тот удивленно развел руками: в столицу съезжается вся ассирийская знать, неужели не стоит позаботиться о безопасности.

Спорить с этим было трудно. Три дня в Ниневию прибывали наместники, сановники и жрецы со всей Ассирии. Прямо с дороги торопились высказать царю величайшее почтение, кто посмелее — размещались во дворцах Ашшур-аха-иддина или Арад-бел-ита, обозначив таким образом свою преданность одному из царевичей; кто поосторожнее — в домах своих подданных, переехавших в столицу в поисках лучшей жизни или по службе.

Большой Совет начался сразу после захода солнца. В тронный зал допустили только тех, кто был достоин этой чести. Личную охрану и слуг оставили за порогом, проводили в комнаты с крепкими дверями, заперли, приставили стражу.

Арад-бел-ит стоял вместе с Набу-шур-уцуром по правую руку от трона, наблюдая за гостями, был сосредоточен и, как всегда, спокоен.

— Что с Ашшур-аха-иддином? — прошептал он на ухо молочному брату.

— Его дворец окружен. Он не решится приехать к отцу.

— Закуту у себя?

— Да. За ней следят две служанки, которым я всецело доверяю.

— Сколько людей у Шумуна?

— Две сотни. Но силы его разрознены, и в случае сопротивления мы быстро с ним покончим.

— Бальтазар не подведет?

— Я в нем уверен.

— Что станет для него сигналом?

— Одно твое слово, мой дорогой брат, — сказал Набу-шур-уцур, и, уловив нерешительность в речах царевича, добавил: — Другой такой возможности у нас не будет. Сегодня во дворце собрались все наши враги. Они напуганы и не способны к сопротивлению.