Хроники былого и грядущего
Шрифт:
Его схватили за плечо, едва не вынудив по инерции совершить удар затупленным аракхом. Но мужчина сдержался. Это был его последний выживший кровный всадник, Ильтан. Умелый в обращении с оружием и не стесняющийся носить хорошую и прочную, кожаную броню. За это Бхарбо даже уважал его, ведь этот человек не боялся насмешек.
Большинство всадников ограничивались лёгкой кожанкой либо и вовсе шли с голым торсом. В их среде мобильность играла большую роль. А ещё солнце, которое заживо запекало тяжело одетых. Культура кхаласара лишь закрепила подобное, выставляя «бронированных»
Однако, защита Ильгана сыграла роль и уберегла жизнь мужчины, ведь на ней отчётливо были видны многочисленные вмятины и порезы. На его голове также была остроконечная боевая шапка, но по левому виску струилась кровь, прокладывая себе путь по пыльной щеке.
— Идем, Бхарбо! — выдохнул он, — Руандо привёл нам коней. Отряды смешались, нам нужно снова собраться, чтобы ударить остатки врага. Тебе, как кхалу, надо показаться перед всеми и закрепить эту победу.
— Иль, что-то не так, — ответил кхал.
— Но вестеросцы же обречены! Их лагерь смят, а мы захватили весь центр!
— Однако края и фланги по-прежнему в их руках, — задумчиво произнёс Бхарбо.
— Оно и к лучшему! Мы сможем атаковать со всех сторон! Они разделены, а мы составили единый и мощный атакующий кулак! Улдин уже ведёт остатки войск кхаласара прямо сюда! Мы рассеем их и разобьём по одиночке!
— Нет! — повторил Бхарбо, глядя, как бронированные рыцари врага прокладывают себе путь к гребню холма, закрывая единственный путь отступления, оставляя только реку Ройну и тем самым… закрывая их со всех сторон. — Что-то совсем не так! Их главнокомандующий нарочно сдал нам центр, чтобы сохранить края и фланги…
Это объясняло, отчего его ближники так легко захватили лагерь. Вестероский командующий ещё в самом начале битвы отвёл тяжёлую конницу, чтобы ослабить позиции центра, куда потом ударил Бхарбо вместо с основным своим отрядом. А дальше «железные солдаты» слишком легко отступили… ведь изначально так крепко держались… Зачем? Пока непонятно, но вражескому главнокомандующему зачем-то были нужны именно фланги.
— Быть может он думал, что, если ограничит нас в манёвре и лишит мобильности, то его копейщики смогут сжать своё «кольцо» и тем самым победить? Или хотя бы ввести нас в замешательство, заставив отступать к Ройне? — предположил Ильтан.
— Да нет. Не может же он быть настолько глупым? Гляди. Он бросил всю свою конницу перекрывать последнее пустое направление, как будто опасается, что мы побежим и покинем это место. Рассеемся по окрестностям.
Бхарбо пожевал губами, обводя взглядом всю панораму битвы, одну за другой оценивая бушующие вблизи и вдалеке сцены насилия. Пронзительный звон мечей и аракхов. Убийственные взмахи и удары кровавого молота войны. И под всей красотой битвы — нечто непостижимое, как будто поле брани сделалось вдруг живым символом — картинкой, вроде тех, которые стоят в Ваэс Дотраке, единственном городе кочевников.
Что же оно означает?
Ильтан тоже призадумался.
— Они обречены, — наконец сказал воин, качая головой. — Теперь иноземцев не спасут даже настоящие драконы.
И
— Нам нужно бежать.
Кровный всадник уставился на него с изумлением и… лёгким презрением.
— Что нам нужно?!
И тут кхал заметил первые вспышки зелёного света. Слишком поздно!
— «Драконий огонь» Ильтан! Как в старых легендах, рассказываемых старухами из Ваэс Дотрак! Они принесли с собой «Драконий огонь»!
Бхарбо долго не мог шевельнуться, застыв в ступоре. Он не отрываясь смотрел, как в центре поля, где собрались почти все силы его кхаласара, упало несколько маленьких сосудов, вызвавших небольшие, с такого расстояния, ростки зелёного огня, скромно загоревшиеся и даже почти не мешающие его всадникам.
Но это лишь сейчас. Внезапно, из под земли, то тут, то там, начали вырываться новые зелёные «цветы», поджигающие кочевников и их лошадей. Всё больше и больше огня вырывалось из под копыт коней дотракийцев, вызывая цепную реакцию.
«Железные солдаты» привезли с собой саму стихию, беспощадную и неистовую. Всё поле боя стало огромной ловушкой, их погребальной могилой.
— Ловушка… — тихо пробормотал он. — Вся битва была лишь приманкой, рассчитанной на то, чтобы заманить нас в центр!
Бхарбо наконец отмер и бросился бежать, ни на кого более не обращая внимания, перепрыгивая трупы, спеша, как и другие, к тёмной линии реки. К счастью, кхал размещался за областью пожара, за что сейчас благодарил Солнце и Луну: что позволили его верному скакуну получить ту злополучному стрелу и упасть. Ведь иначе, скорее всего, он бы возглавлял своих всадников и был прямо в центре того пылающего ада.
Мужчина споткнулся о сломанное копьё, торчащее из земли, и покатился кубарем, уткнувшись в мёртвую лошадь. Снова поднялся на ноги, упираясь руками в нагретый на солнце бок, и устремился дальше. Обогнул молодого воина, который хромал вперёд, не обращая внимания на стрелу, застрявшую в бедре, потом еще одного, который упал на колени и плевался кровью. А дальше мимо проскакала кучка вырвавшихся из-за заслона дотракийцев на лошадях. Их гнал вперёд страх, а потому они даже не обратили внимание на пешего, ни на секунду не подумав оглянуться, никак не ожидая увидеть своего кхала в таком, постыдном положении.
От слишком быстрого бега начало греметь в ушах. После каждого вдоха приходилось отплёвываться. Бхарбо видел впереди, на берегу, сотни оставшихся дотракийцев. Кто-то торопливо срывал с себя лёгкую броню или одежду, чтобы не мешала пуститься вплавь, не потяжелела от воды и не утянула на дно. Другие мчались на север, к мелководью, надеясь пересечь Ройну там.
Скачущие вперёд дотракийцы просто затоптали лошадями тех, кто собирался плыть и кинулись с обрыва прямо в воду. Многие из их коней потонули в водоворотах, утянув за собой и всадников, но нескольким все же удалось выбраться на тот берег.