Хроники Эллизора. Трилогия
Шрифт:
– - Я требую пригласить на заседание Чужестранца!
– - раздался голос Леонарда.
– - Чужестранца?
– - Анасис запнулся, но потом, чуть помедлив, согласился:
– - Пусть так! Этот Чужестранец сам является основным доказательством обвинения! Доставьте его немедленно! На это время объявляю получасовой перерыв!
ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ
КОНЕЦ
ГЛАВНОГО ХРАНИТЕЛЯ
Измученная бесплодным ожиданием Деора увидела, как из Дворца Советов выбежал стражник и, продолжая давать на ходу своим подчинённым указания, вскочил на коня.
"Усильте охрану по всему периметру!
– - услышала она.
– -
– - У меня очень важная новость для Главного хранителя!
– - заявила Деора вновь преградившему ей путь стражнику.
– - Насколько я понимаю, сейчас всё равно перерыв в заседании! Проведите меня к нему!
Анасис на этот раз был не в чайном дворике, а в основном помещении хранилища и сосредоточенно изучал какой-то объёмистый том. Ни чая, ни кексов, вообще ничего, кроме книги в кожаном перелёте, перед ним не было.
– - Деора, -- первым заговорил он, даже не поздоровавшись, -- мне сейчас некогда. Если ты хочешь опять говорить о Чужестранце, то уже поздно! Его сейчас доставят в суд! А мне надо подготовиться, чтобы выстроить окончательное обвинение!
– - Хранитель! Делай что хочешь!
– - сказала Деора и обернулась к стражу, маячившему в дверях: -- Оставь нас, у меня сугубо конфиденциальный разговор.
Анасис кивнул, и страж убрался за дверь.
– - Я не уследила за сыном!
– - продолжила Деора.
– - Он исчез...
– - Ну и что?
– - начал раздражаться Анасис.
– - Нашла время, это твои проблемы!
– - Боюсь, что, если срочно не найти Якова, это будут наши общие проблемы! Он прихватил с собой Скунса!
– - Кого?
– - не понял Анасис.
– - Скунса! Моего ручного мутанта! Это ядовитая саблезубая гиперкрыса!
– - Тьфу ты!
– - Анасис никак не мог сообразить, в чём проблема.
– - Ну, пошёл парень прогуляться вместе с крысой, Деора, ты в своём уме? Ты отрываешь меня от самого важного!
– - Хранитель! Да пойми же ты! Он, наверняка, вместе со Скунсом где-то здесь -- в подземных проходах! Мой Яша мирный мальчик, но его очень обидел Оззи! Боюсь, что он хочет натравить Скунса на своих обидчиков! Ну и представь, что будет, если мутант появится прямо на суде! Это же не менее тяжкое нарушение Закона, чем то, что ты шьёшь Леонарду! А я одна отвечать не собираюсь -- скажу, что содержала мутанта по твоему прямому указанию!
Анасис просто опешил: ему ещё фокусов с мутантами не хватало.
– - И... и что ты предлагаешь?
– - он захлопнул книгу и медленно поднялся из-за стола.
– - Пусть мне покажут вход в подвал. Я постараюсь найти Якова со Скунсом!
Анасис молча подошёл к дверям, выглянул в коридор и приказал стражнику:
– - Найди фонарь и проводи её до подвала. А там пусть сама разбирается со своим сыном!
История с этой дурацкой ядовитой крысой выбила Анасиса из колеи в самый решающий момент. Он был почти готов к предстоящей схватке с Чужестранцем, оставалось продумать лишь некоторые детали. И вот Деора со своим гнусным мутантом перебила зазвучавшую в сердце мелодию, нарушила течение мысли, разрушила идеальный образ торжества Закона, уже начавший складываться в разгорячённом уме Главного хранителя. Будучи вполне рациональным по своему складу человеком, хранитель был вовсе не чужд того, что один великий поэт назвал "и торжеством и вдохновеньем". Пусть это будет тёмное вдохновение, пусть, но раз уж оно может привести к видимому торжеству, то кто, однажды вкусив этого торжества, сможет устоять в последующем? Уж кто-кто, но Главный хранитель был явно не из тех людей, кто способен повернуть назад под предлогом того, что дорога оказалась не та и он заблудился. Да, коней на переправе не меняют, но как же несовершенен человек, если та или иная неожиданность может разрушить планы или элементарно помешать мобилизовать творческие силы! Оставалось надеяться, что больших неожиданностей не будет: ведь расстановка сил известна, все персонажи -- тоже... Против Чужестранца
Следуя к своей судейской трибуне, Анасис никак не мог избавиться от внутреннего опасения, связанного с крысой-мутантом. Всё же это был персонаж, не предусмотренный в изначальном сценарии процесса. А Главный хранитель не любил, чтобы в его замыслы вкрадывались неожиданности. "Может быть, отменить всё?
– - мелькнула мысль.
– - Перенести на завтра, собраться с силами? Дабы всё вновь приобрело определённую цельность, без всяких непредсказуемых вкраплений? Нет, это невозможно: никто из заседателей не поймёт, все с любопытством и нетерпением ждут явления Чужестранца".
Он остановился у судейской трибуны, но подниматься не стал: ещё одна странность почудилась ему, а именно -- запах. Какой страшно знакомый запах! Да, именно что страшно... Такой запах имел тот самый луковый суп, который так любила его покойная Софья и который так хорошо умела готовить их служанка Роза. Уже лет десять, как Главный хранитель не чувствовал запаха лукового супа в своём доме. Он даже запретил подавать его в столовой Совета, с тех самых пор как умерла Софи... А ведь было очень нелегко добавить яда в тот луковый супчик, ох, как нелегко, кто бы знал... А какой это был яд, какой редкий, исключительный, дорогостоящий яд! Человек от него умирает не сразу, а в течение недели, и смерть его сопровождается симптомами жестокого инфекционного менингита... Никому и в голову не могло прийти, что это отравление! А он всю неделю просидел у постели умирающей, держал её за руку и совершенно искренне плакал, убеждая себя, что пожертвовал любимой женой ради Закона и всеобщего благополучия Эллизора...
Но откуда же здесь этот запах? В здании Совета никогда не готовят никаких луковых супов, это совершенно точно!
"Ваша честь! Заключённый свидетель доставлен!" -- раздался
громкий голос, и Анасис в испуге вздрогнул, отвлечённый от воспоминаний о луковом супе. "Нет, только не сегодня!
– - вновь подумал он.
– - Надо перенести заседание!" Он уже хотел приосаниться и постараться как можно убедительней объявить о своём решении, но не смог произнести ни слова: язык отнялся, а во рту появился нестерпимый вкус варёного лука, перебивший дыхание и стремительно заполнивший всё существо Главного хранителя. Те, кто в это время наблюдали за ним, поразились, насколько изменилось лицо Анасиса -- оно почернело и приобрело мертвенный оттенок.
Впрочем, видели это далеко не все, потому что глаза большинства были обращены в сторону центрального входа в зал, где в сопровождении стражи должен был появиться Чужестранец.
И вот он уже виден в дверях: высокий, благородный, светловолосый... Взгляд удивительных синих глаз исполнен мира и какой-то затаённой грусти... Вот он уже в зале и молча, с печалью смотрит на собравшихся.
Хрип, который раздался в это мгновение, не смог бы описать никакой секретарь суда. Очень громкий, булькающий и одновременно скрежещущий звук вырвался из глотки Анасиса. Главный хранитель, шатаясь, сделал несколько шагов навстречу Чужестранцу и остановился. Может быть, он что-то и хотел сказать, но язык не повиновался ему. Взгляд хранителя был прикован к Чужестранцу. Да, наверное, он хотел бы отвести, оторвать взгляд, но не мог, не в силах был этого сделать. Изумление и страх в последний момент ещё читались в глазах Анасиса. Внезапно кожа на безумном лице Главного хранителя начала лопаться и сочиться бурой сукровицей, волосы посыпались с головы, а глаза вылезли из орбит.