Хроники идиотов
Шрифт:
Сектант, погрузившись в горячую воду, мысленно еще раз пробегался по всему, что произошло сегодня, а потом перешел на то, что должно было быть завтра. Единственная за день возможность побыть одному и подумать. Нет, Бэльфегор никогда не мешал – в этом был его огромный плюс, по сравнению, например, с той же Арной или Лисом. Со всеми, с кем по воле случая Атрею приходилось работать в команде. Но, все-таки, один – это один. А не один, и еще один, который изо всех сил старается, чтобы его не замечали.
В сущности, такой супруг, как вампир, оказался чрезвычайно удобен – как Атрей
А еще вампир не лез не вовремя, не приставал с глупыми вопросами, не терял время, не спорил, не пытался выпендриваться, и вообще, с точки зрения сектанта, являлся примером подражания для любого члена ашуррана. Бэл никогда не теребил, когда видел, что лучше оставить человека в покое, и понимал, что неотъемлемое гражданское право на одиночество – это не глупые фанаберии смертных, а залог их душевного равновесия.
За все это Атрей готов был заплатить втридорога – потому что никогда не имел ничего подобного. Он за двадцать семь лет своей жизни уже так привык, что все, в пределах досягаемости кого ты оказываешься, непременно пытаются сделать минимум одно действие из этого списка, что поведение вампира изначально вообще не укладывалось ни в какую схему.
Мысль о том, что его любят, вообще была для сайентолога в новинку.
Примерно на этом месте его размышлений дверь тихо зашуршала, отъезжая в сторону. Атрей обернулся – никуда не торопясь. Войти сюда мог только Бэльфегор, так что, можно не дергаться. Вампир стоял, переминаясь с ноги на ногу, неуверенно поглядывая на круглый бассейн в полу, наполненный теплой водой. Он, с точки зрения Бэла, обладал как минимум одним плюсом над всеми прочими водоемами: содержал в себе невероятно притягательное с точки зрения Ли Карда мужское тело.
– Я… Попробую – произнес вампир, сам до конца не слишком-то веря в свои слова – Я решил.
– Иди сюда – Атрей протянул руку в его сторону – И не бойся ничего. Разве я не обещал, что не дам ничему повредить тебе?
– Но это же вода!
– Вода не кусается. Честное слово.
– Честное слово наемника? – Бэльфегор слабо улыбнулся. Он приближался к бассейну крошечными шажками, каждый из которых давался все с большим трудом. Хвост волочился за ним по полу, и вампир удерживал его там силой воли – стоило лишь его поднять, и он рефлекторно вцепится в любую деталь интерьера, желая воспрепятствовать дальнейшему продвижению.
Атрей подтянулся на локтях, выныривая из воды. Вряд ли это было для человека приятным, сообразил вампир. Наверняка холодно. Но тот себя ничем не выдавал. Он все так же протягивал руку вампиру – от горячей воды на ней проступили вены, выдавая его истинный возраст. Но даже это соблазнительное зрелище не перебивало водобоязни.
– Не надо бояться. Почему тебе не нравится вода?
– Потому что мне не нравятся воспоминания
– Единственный способ исправить это – создать новые воспоминания.
– Я сейчас подойду совсем близко – Бэльфегор сглотнул – Хочу попросить… Если я совсем обезумлю… Отдай мне соответствующий приказ, хорошо?
– Хорошо. Я обещаю, хоть мне и не хочется. А теперь дай руку.
Вампир присел на корточки, словно перед ним был не бассейн с водой, а жерло вулкана – и сами кончиками пальцев коснулся протянутой мокрой ладони. Весь дернулся, почувствовав капли воды. Сектант медленно сжал ладонь, продолжая что-то успокаивающе говорить. Ли Кард не мог бы сказать, что именно – он не понимал смысла слов, весь сосредоточившись на самоконтроле. Ему всегда было сложно совладать со своими порывами – он умудрялся хотеть одновременно великого множества вещей. Крови, выпивки, никотина, Атрея, убийства кошек, полета, и так далее. Но сейчас он бы все забыл – лишь бы оказаться подальше от бассейна с этой… водой.
Сектант легко подтянулся одной рукой, буквально вспрыгивая на бортик. Но даже вид его обнаженного тела не перебил страха – хотя и отвлек.
– Все в порядке – он осторожно, словно уговаривая дикое животное, подбирался ближе. Наверно, вампир и был для него таким вот диким животным – по крайней мере, существом, объятым животным ужасом, точно. Вторая мокрая ладонь аккуратно сгребла за плечи.
– Н-не надо!..— не очень членораздельно произнес вампир, из последних сил сдерживаясь, чтобы с воем не вылететь нафиг, проломив крышу.
– Останься, Каюи. Не уходи. Останься здесь. Ты разве не хочешь?
– Я хочу! Но здесь же вода!..
– Вода. А так же я и ты.
– Я знаю. Но вода же… Я не хочу воду!..
– Обними меня.
– Ч…Что?..
– Обними меня. Я прошу тебя об этом. Если ты, конечно, хочешь этого.
– Хочу.
– Тогда сделай это.
– Ты мокрый…
– А какое желание сильнее?
– Ты правда хочешь, чтобы я тебя обнял? Ты не обманываешь, чтобы я забыл про воду?
– Я хочу, чтобы ты забыл про воду. Но я не обманываю.
Вампир издал звук, который при всем желании нельзя было бы принять за согласие. Наверно, так пищали бы летучие мыши, которых насильно переворачивают головой вверх и вытаскивают на солнце. Однако о милосердии сектантов известно лишь то, что оно однозначно не существует.
– Обними меня – настойчивее предложил японец – Ты же хочешь.
Воистину, как в омут головой, вампир бросился ему на шею, обвивая вокруг нее руки. Теперь никакая сила не смогла бы его отцепить. Атрей осторожно обернул руки вокруг каинита, стараясь не задеть болезненные места.
– Вода не страшная, правда?
Ему не ответили. В основном потому, что у Ли Карда зуб на зуб не попадал, и он боялся прищемить себе язык. Он едва помнил, что происходило в эти минуты – теперь его воля была сконцентрирована на том, чтобы ненароком не убить человека, которого ему не хотелось убивать ни в коем случае.
Память очухалась, как задремавший было пожарный от звука тревоги, когда сектант коснулся его соска губами.
– Вода не страшная, правда? – настойчиво повторил он