Хроники Кайдарии. Дурная кровь
Шрифт:
Барон лениво продолжал свой милитаристский треп – похоже, нуждаясь скорее в слушателе, нежели в собеседнике – а мой разум блуждал где-то в горних высях, между стылыми вершинами небоскребов, плотно усаженных серокаменными горгульями всех видов и форм. Через какое-то время кажущаяся бесконечной Дракен-штрассе закончилась, и мы вырулили на скоростное шоссе, уводящее к району поместий. Там, вырастая из неприступного отшиба, нависал над городом замок герцога Глемма, подобный гнезду какого-то невообразимо гигантского ворона. Уже сейчас узорчатый контур замка был отчетливо различим на фоне темного неба благодаря обильной подсветке, включенной по поводу празднества. Сказать, что я волновался, значило не сказать ничего. Несмотря на то, что посещать торжественные мероприятия мне приходилось не раз и не два, столь высоко по социальной лестнице я еще не забирался, и потому страстно мечтал только об одном – не обделаться ни в прямом, ни
***
Холодный дождь начал накрапывать как раз когда лимузин остановился во дворе замка, а лакей услужливо распахнул нам дверцу. Темно-серый полированный камень, из которого было сложено монументальное строение в стиле нордической неоготики, мерцал и искрился в мертвенном электрическом свете зажженных повсюду ламп. Гостей собралось немало, но они все продолжали и продолжали прибывать. Проследовав по красной ковровой дорожке, мягко пружинящей под подошвами сапог, мы миновали массивную входную арку. Высокие сводчатые залы, украшенные многочисленными гобеленами, скульптурами и доспехами, полнились гулом и гомоном. Знатные особы былых времен и полумифические властители древности взирали с потемневших картин на пеструю толпу своих последователей и наследников. Преобладали, конечно, черные мундиры и алые сутаны. С удивлением я наблюдал за тем, как из зала в зал чинно переходила делегация из далекой Азии – горделивый взор раскосых глаз, подведенных тушью, длинные тонкие усики, криво изогнутые невтягивающиеся клыки, шелест шелковых туалетов. Странно было видеть здесь представителей цзянши, учитывая нынешние напряженные отношения между Кроненбургом и Пекином. Спесивые повелители азиатской автономной провинции смотрели на нас, своих западных хозяев, с изрядной долей презрения, а тамошний наместник ставил себя едва ли не вровень с членами императорского семейства. По правде сказать, я был уверен, что регулярно происходящие в пограничье инциденты рано или поздно выльются в полноценное боевое столкновение. Напрасно фон Вул переживал, что грядущая схватка по ту сторону Атлантики станет последней войной в истории цивилизации. Человеческая государственность, конечно, не имеет будущего. Однако не исключено, что в следующей войне вампиры будут сражаться с вампирами…
– Ты только погляди, – фон Вул, забыв про всю свою напускную учтивость, бесцеремонно ткнул меня в бок. – Это же Юнцт, фаворит императрицы.
Взглянув в указанном направлении, я увидел рослого бледного вампира неопределенных лет, с густо напомаженными волосами, аккуратно разложенными на пробор. В его слегка выпученных водянистых глазах читалась вселенская тоска, синие губы, судя по всему, уже много лет не складывались в улыбку. Он стоял подле камина, украшенного демонической рожей, и вырывающиеся из портала языки пламени лишь подчеркивали синеву его трупьего лица.
– Жуткий тип, – едва не одними губами произнес фон Вул, заговорщицки косясь по сторонам. – Говорят, в новом сезоне «Зова крови» он задумал бросить вызов самому герцогу Глемму. Если хочешь знать мое мнение, он – дикая карта. Исходил Африку вдоль и поперек, собрав невероятную коллекцию охотничьих трофеев и засушенных человеческих голов. Слышал про легендарного зверя по имени Рау, якобы обитающего в болотах Танзании? По слухам, Юнцт добыл его рог и шкуру.
– Если он здесь, – бледнея начал я, – означает ли это…
– О нет, императрицу ты не встретишь даже на приемах столь высокого уровня. Кроме того, поговаривают, будто Кармилла вот уже несколько месяцев не показывается на глаза никому, кроме узкого круга приближенных. Некоторые считают, что дело тут нечисто.
– Может, она просто стесняется своего возраста?
– Ба! Двести сорок лет – разве для вампирши это возраст?
Когда мы достигли центрального зала, четыре угла которого подпирали титанические скульптуры древних воинов в рогатых шлемах, на балюстраде второго этажа как раз появился герцог Глемм. Гости приветствовали его почтительными аплодисментами. Он был одет в черный кожаный доспех с золотистым нетопырем на груди и алую тунику, небрежно наброшенную на плечи. Под сводами зала зазвучал его гулкий голос профессионального оратора – но я не столько слушал герцога, сколько пожирал его глазами. Глемм одновременно пугал и восхищал меня, как пугает и восхищает все истинно великое. Его волосы, коротко остриженные на военный манер, давно поседели, но во всей фигуре ощущались гибкость и сила, свойственные скорее молодому телу. Резкие, рубленые черты лица вызывали в памяти примитивных идолов, коих наши пращуры вытесывали из камня, располагая их на вершинах холмов и в укромных долинах. В самом деле, в его жилах текла кровь героев древности – в это легко верилось и без всяких экскурсов в пыльные генеалогические манускрипты. Быть может, я в какой-то мере идеализировал герцога,
– Хочешь, я вас познакомлю? – обронил фон Вул, с усмешкой созерцая обожание, сквозящее в моем взгляде.
– С герцогом?.. – мой желудок внезапно сжался в тугой комок. – Не стоит, право слово…
– Ерунда, нынче вечером это все равно произойдет. Я сам не раз слышал, как герцог положительно отзывался о твоих достижениях. Идем.
Фон Вул снова схватил меня под локоть и потащил сквозь толпу. Мы подождали, пока Глемм, стоя у основания лестницы, перекинется словом с парочкой министров. Заметив нас, герцог широко улыбнулся, демонстрируя превосходнейшие клыки.
– Фон Вул, друг мой! Вижу, у вас свежая добыча, старый вы хищник!
Хотя сказано это было в шутливом тоне, я тут же зарделся от того, что меня могли счесть одним из собутыльников, коими всюду окружал себя фон Вул.
– Это штабс-капитан Шварцберг, сын моего старого товарища Рори Шварцберга. Вы, должно быть, не помните Рори. Мы вместе сражались под вашим началом в годы Тунисской операции.
– Ага! Отчего же, я прекрасно помню всех своих офицеров. Рори был славным воякой, хоть и чрезмерно упрямым и предсказуемым в бою. О ваших успехах, молодой человек, я также наслышан. Очень рад познакомиться лично. Считаю вас одним из самых многообещающих оружейников во всем рейхсвере. «Заххак» чудо как хорош, а что за ранения наносит – ну просто залюбуешься. Удивительно, как вам удалось придать столь идеальный баланс такому неповоротливому на вид клинку. Кстати, сегодня вечером вас ожидает небольшой сюрприз – надеюсь, он придется вам по душе. Ну а теперь – вынужден откланяться. Мне нужно засвидетельствовать свое почтение уйме народу, включая этих мерзких пекинских змей. Будет непросто сохранять учтивость в беседе с ними, учитывая последний инцидент на границе. Что ж, развлекайтесь и чувствуйте себя как дома!
Глемм слегка поклонился и исчез в толпе вместе со своими телохранителями – оставив меня опьяненным восторгом. Герцог помнил моего отца! Герцог следил за моими достижениями! Герцог в восторге от моего клинка! И о каком таком сюрпризе он говорил? Определенно, сегодняшний вечер обещал стать самым счастливым в моей жизни – да по большому счету уже и стал таковым. Фон Вул, добродушно хохотнув, похлопал меня по плечу. Я понимал, что выгляжу сейчас как сельский простак, впервые оказавшийся на городской ярмарке, но ничего не мог поделать. Восторг переполнял меня, вскипая в душе бурным приливом.
Я почти не обратил внимания на то, что барон вскоре меня покинул – его то и дело окликали многочисленные знакомые, игнорировать которых он не мог. Оказавшись предоставлен самому себе, я бездумно дрейфовал в толпе, подобно кораблику, отдавшемуся во власть бурной стихии. Со всех сторон меня окружали лица, которые я привык созерцать на страницах газет или в кинохронике. Монументальная архитектура замка поражала и подавляла. На одной из стен я увидел огромное полотно в два вампирских роста – оно изображало герцога Глемма, закованного в доспехи, кои он надевал исключительно по случаю участия в «Зове крови». Этот черный глухой шлем, по бокам украшенный крыльями летучей мыши, был знаком мне с самого детства. Шипы на массивных округлых наплечниках обагряла кровь, как и нагрудные пластины панциря. Черный металл сиял, будто сама ночная тьма, расплавленная кузнецом-чернокнижником и обращенная в легендарный доспех, украшающий бессчетное количество плакатов и обложек. Стопа герцога попирала распластанное человеческое тело, могучая рука сжимала страшного вида моргенштерн. Сколько же раз я рисовал эту героическую фигуру в альбоме, когда был мальчишкой!
От сентиментальных воспоминаний во рту пересохло, и я направился к табльдоту, намереваясь промочить горло. Со всех сторон стол был окружен гостями, так что пробиться к нему удалось не сразу. В центре его покоилось нагое тело человеческой женщины, растянутое на металлической раме. Впрочем, несчастная все еще была жива, хоть и доживала последние минуты, умело парализованная опытными герцогскими поварами. Артерии женщины были аккуратно вскрыты, и сочащаяся из них кровь, стекая по желобкам, наполняла специально предназначенный для этого сосуд. Признаюсь, меня охватило смущение – как уже упоминалось выше, кровь я употреблял исключительно консервированную, и не слишком одобрял доведение человеческих особей до гибели или крайней стадии истощения. Было в этом что-то расточительное, да к тому же, чего греха таить, моя мягкосердечность всякий раз восставала против подобных сцен. Однако, что я мог поделать? Сама природа определила человека в качестве источника пропитания для нас – высшей расы.