Хроники последнего лета
Шрифт:
— Это неизбежно, — жестко ответил Добрый-Пролёткин, — таков результат вашей жизни с Рудаковым.
— Значит, будет так. Я люблю Тёму.
— Уверены?
— Да!
Иван Степанович расцвел, словно услышал что-то приятное.
— Замечательно! Признаюсь, я ни секунды не сомневаюсь: вы очень любите Тёму. Настолько, что готовы посвятить ему жизнь, правда?
— Почему «посвятить»? Нам хорошо вместе, — просто сказала Наташа.
— Вы так считаете? Тогда присмотритесь к другому снимку.
— Уже. Это монтаж?
— Можно сказать и так. И все-таки, посмотрите.
Наташа поглядела
И самое удивительное — вся эта идиллия происходила на фоне великолепного дома, скорее даже дворца, с высокими ажурными окнами, плющом, извивающимся на стенах, уходящей к самому горизонту изумрудной лужайки, старых деревьев и кустов, постриженных с невероятным мастерством.
Снимок поражал натуральностью. Казалось, что ветер шевелил травинки, а вода в маленьком мраморном фонтанчике шипела и пузырилась. Наташе вдруг показалось, что девочка сейчас подбежит к фонтану и обрызгается…
— Не волнуйтесь, — серьезно сказал Добрый-Пролёткин.
— Что? — засмотревшаяся Наташа вздрогнула и огляделась по сторонам.
— Не волнуйтесь, она не побежит к фонтану. Девочка очень послушная и прекрасно помнит, что недавно перенесла воспаление легких и теперь надо быть осторожной.
Наташа положила фотографии на стол и выпрямилась в кресле.
— Что это?
— А вы еще не догадались?
— Не знаю.
— Знаете, Наташенька, давно знаете, но боитесь признаться. Если хотите, чтобы сказал я — пожалуйста. Это опять вы. Тоже через пять лет. Единственная разница — все это станет реальностью, если сегодня вы встретите своего принца.
— Принца, — усмехнулась Наташа, — встретила уже… парочку.
— Да что вы! — всплеснул руками Иван Степанович и сказал огорченно: — Разве это принцы! Я говорю о самом настоящем принце, потомке древнейшего королевского рода… и, кстати, самом богатом человеке Европы.
— И как вы себе это представляете? Каким образом я буду вылавливать его? Может…
Она вдруг замолчала, задумалась и стала очень серьезной.
— Я поняла. Вы хотите подложить меня этому потомку. Верно? А что взамен? Шифровки в центр?
— Эх, Наташа, — вздохнул Добрый-Пролёткин, — тяжело с вами. У вас в роду было слишком много умных людей… Клянусь вам, что спецслужбы тут не причем! Я пришел к вам по своей инициативе.
— Отчего такая доброта?
— Не доброта. Скажем так, у меня есть свои интересы, но они никак не повредят вам.
Наташа снова поверила и растерялась.
— Но… как же я…
— А вам ничего не надо делать. Если
Наташа изо всех сил зажмурила глаза и едва слышно прошептала:
— Да.
В какой-то момент Наташе показалось, что все вокруг на самом деле — просто сон. Она даже попыталась незаметно ущипнуть себя за руку, но боль подтвердила реальность.
…Советник хлопнул в ладоши, и в комнату впорхнули две юные девушки, воздушные и прекрасные. Настолько прекрасные, что Наташу уколола ревнивая мысль: «Разве можно с такими сравниться?!» А потом она подумала: «А как же они вообще вошли, я ведь точно захлопнула дверь?» Но девушки радостно защебетали, словно играясь, стянули халат, одели, как маленькую, во взявшееся откуда-то платьице в горошек, подхватили под руки и увлекли за собой — прочь из квартиры. Деликатный Дорый-Пролёткин отвернулся, но Наташа ничуть не стеснялась, словно он был доктором и имел право видеть ее без одежды. Желание задавать вопросы и сопротивляться исчезло, превратившись в жгучее любопытство, а что случится дальше?
На выходе Наташа остановилась.
— Что такое? — забеспокоился Добрый-Пролёткин и участливо заглянул ей в лицо.
— Ключ, — потерянно сказала Наташа. — у Тёмы нет ключа. Как же он…
— Ах, вот в чем дело! — воскликнул советник так радостно, словно только что разрешилась давнишняя проблема. — Это вовсе не беда! Вы просто не закрывайте дверь — и все!
— Как не закрывать? А вдруг кто-нибудь…
— Не беспокойтесь, Наталья Владимировна, — очень серьезно и внушительно заявил Добрый-Пролёткин, — никто сюда не войдет. На охрану этой квартиры будут брошены лучшие силы. Сюда не то, что человек, комар не проскочит! Да какой комар! Бактерия не проползет! Лучшие силы государства — это не шутки. Орлы! Так что, пойдемте, Наталья Владимировна, пойдемте скорее!
На Наташу произвело такое впечатление упоминание о «лучших силах», что она немедленно и безоговорочно поверила советнику.
Лифт, как водится, не работал, поэтому спускались по лестнице. На четвертом этаже, прислонившись к стене спиной, курил долговязый небритый парень, голый до пояса, в спортивных штанах и, почему-то, черных лаковых туфлях. Второй, в футболке и джинсах с модными разрезами, сидел прямо на лестнице, поставив рядом с собой на ступени жестяную банку с окурками и полупустую бутылку пива. Когда появились девушки, одетые, надо сказать, весьма легкомысленно даже по меркам толерантной столицы, курильщики синхронно повернули головы, уставились на них и очень красноречиво улыбнулись.
Наташа испугалась, что им сейчас скажут какую-нибудь гадость, и очарование мгновения растворится в прокуренном подъезде.
Но тут рядом мимо нее с необычайной ловкостью проскользнул Иван Степанович, приобретший внезапно легкость и грацию движений. Он не сказал ни слова, только направил на курильщиков суровый взор, и те покинули лестничную площадку со скоростью, присущей профессиональным спортсменам. Парень в тельняшке, впрочем, ухитрился прихватить с собой пиво. Это не скрылось от советника, и он со вздохом констатировал известную истину, что этот народ никогда никому не победить.