Хроники ветров. Книга 3. Книга Суда
Шрифт:
– И где ты сидишь? В голове? Или в груди? В животе?
– Нигде. Физически меня нет. Вернее есть, но… в вашем языке нет подходящих слов, чтобы описать. Я не клещ, который живет в тебе, питаясь твоей плотью или кровью. Я – некое дополнительное количество нервных узлов в коре головного мозга. Результат эксперимента по возможной частичной трансформации… Да, убив себя, ты уничтожишь и меня.
– Вот и хорошо.
– Стой. – вместе с приказом пришла и волна боли, той самой адской боли, которая рвала мышцы судорогами и
– Видишь, я могу не только разговаривать. Неприятно, правда? К тому же кроме физических неудобств в некоторой степени разрушается нервная система… сбой сигнала, нарушение ритмики сердцебиения, дыхание, выпадение некоторых второстепенных функций. Мне не хочется уродовать твое тело, и не хочется причинять тебе ненужную боль. Но и допустить физического уничтожения тела я не могу.
– Почему. – Дышать тяжело, а пальцы левой руки сжались в кулак и задеревенели, ногти впились в кожу, а разогнуть никак.
– Не спеши, пройдет. Просто не делай глупостей. Что до вопроса – то в данный момент времени эксперимент достиг той стадии, когда прерывать его нецелесообразно. Да, тот случай с кровью несколько нарушил установившееся равновесие, но в дальнейшем ничего подобного не повторится, я тебе гарантирую.
– Думаешь, поверю? – нож валяется здесь, совсем рядом, стоит протянуть руку и…
– Не надо, я все равно успею раньше. – Предупредил Голос. – Не делай себе больно. И пожалуйста, не думай, что Хранитель чем-то сумеет помочь, стоит уничтожить меня, и твоя собственная личность разлетится на осколки.
– Я не против.
– Может быть. Но вряд ли тебе понравятся методы. Да-ори не убьют тебя просто так, вряд ли им прежде попадалось нечто подобное… разработка экспериментальная. Значит, сначала изучат, а это процесс долгий и не слишком приятный для изучаемого. Лежать на операционном столе со вскрытой черепной коробкой, в которой кто-то копается, и при этом ты находишься в полном сознании, прекрасно понимая, что и как с тобой делают… если нажать на этот узел – дернется рука, на тот – нога… на третий – у пациента остановится сердце, но это не страшно, медики они неплохие, запустят снова. И снова будут нажимать узлы-кнопочки, пока не выяснят все, что хотят. А хотят они много.
– Откуда тебе знать?
– Создать полноценную модель не так и просто… десятки лет работы… изучения… апробации. Ну а методы везде сходны. Поэтому подумай, Фома. А лучше возвращайся домой и убедись, что я держу слово. Снов больше не будет, и провалов тоже. Постарайся только не есть ничего сырого, хорошо?
Куртка замерзла, ну да, холодно ведь, зима, и вечереет. Сиреневые сумерки спускаются на землю, все вокруг становится таким зыбким, неправдоподобным, хрупким… главное, что красного нет. Нож из кармана выпадает, а пальцы на левой руке по-прежнему непослушны. Но это ерунда, главное, чтобы он или оно сдержало слово, чтобы сны не вернулись.
Ярви
Душно. Вентиляция работает, но все равно слишком душно, рубашка прилипла к спине, а капли пота скатывались по лицу. В следующий раз нужно будет сделать такую же полотняную повязку, как у Ихора, чтобы пот глаза не заливал. И рубашку тоже к черту. Когда раздался удар гонга, Вальрик был уверен, что еще немного и он сварится живьем. Сердце с непривычки колотилось о ребра, того и гляди станет.
– Нормально? – поинтересовался инструктор. – Руку.
Вальрик послушно протянул, железные пальцы сдавили запястье. Сам Ихор дышит нормально, хоть медно-красная кожа и блестит от пота.
– Пульс частый.
– Жарко чересчур. Дышать нечем.
– Привыкай, условия стандартные. Их оптимум.
Уточнять, кого Ихор имеет в виду, нет необходимости, но от понимания того факта, что треклятая жара и духота считаются нормальными условиями, легче не становится.
– Вдох, – командует Ихор, – считаешь до двадцати и выдох. На сегодня хватит, железо потаскай, чтобы не расслабляться. Ты с севера?
– Считалось, что там был юг, но если относительно Империи, то да, с севера.
– Рана не беспокоит?
– Нет.
– Хорошо, – Ихор выпустил руку. – Привыкать станешь постепенно, особо не торопись, до сезона еще полгода, этот начинается позже обычного. Тренироваться будешь со мной. В качестве совета, если хочешь привыкнуть побыстрее, проводи в зоне больше времени. Бери свою женщину, и сюда. Но если сердце начнет как сейчас, то назад. И пока не перенапрягайся. Что еще? База у тебя неплохая, но есть пару спорных моментов… сам-то что скажешь?
– Не по руке, – Вальрик протянул саблю рукоятью вперед. – Длинная и легкая, мне бы чуть тяжелее и покороче, не сильно, примерно вот так.
– Завтра пойдешь в оружейную и выберешь. А вообще как тебе арена?
Тесная. Круг метров пяти в диаметре, желтый мелкий песок, горячий, текучий и скользкий. Серая стена, потолок с черной дырой вентиляции, в углах ослепительно-яркие глаза софитов. Неуютно.
Ихор ухмыльнулся и, вытерев пот полотенцем, сказал:
– Привыкай. Вот увидишь, не все так плохо, как кажется. Хороших бойцов ценят и берегут, никакой мясорубки, где пятеро на одного, никаких животных, колесниц, сетей. Честный поединок.
Ата-кару. Круг. Да-ори… тангры… люди. Разницы почти никакой. А сердце почти успокоилось, и дышится вполне нормально, через забранное мелкой сеткой отверстие воздуха поступает вполне достаточно, наверное, Ихор прав, нужно лишь привыкнуть.
Привыкнет. Со временем. В конце концов, в честном поединке у него неплохие шансы… но дойдет ли дело до поединка? Мастер Фельче дал полгода отсрочки, а потом… пожалуй, тот поединок никто не назовет честным. Заранее стыдно. И страшно.
Шрам под рубашкой зачесался, отвлекая от ненужных мыслей. Да и время идет, пора в душ и на обед, опаздывать нельзя. Не принято.