Хронореверс
Шрифт:
***
Этот прыжок получался долгим. Изгиб подпространства выводил фрегат к точке назначения только через несколько часов после старта. Когда капитан Басов пришел в рубку, там уже оказались двое аретейских десантников, они нависали над пультами навигаторов, тыкая пальцами в экраны и расспрашивая о деталях прыжка. Сержант явился чуть позже, когда Басов уже устраивался в ложементе. Выглядел он собранным и спокойным, хотя в последний раз с него можно было снимать агитационный плакат о паникерах в рядах космофлота. И конечно его можно было понять, не каждый раз приходится наводить оружие
Иглы скользнули в кожу, Басов уже привычно не обратил внимания на зуд. Минуя виртуальную рубку, сразу слился с кораблем, ощутил его габариты, биение сердец, жизненно важных, от работы которых зависят жизни людей на борту. Правда, капитан так и не разобрался с загадочным третьим, самым слабым, питающим контуры, будто бы и вовсе не участвующие в работе. Сделав себе очередное напоминание найти среди терабайт документов нужный и разобраться наконец до конца, Басов переключился на обзорные камеры.
Когда рядом появился сержант, на Басова накатило и почти сразу растворилось раздражение. Аретей долго возился, пока его сознание не успокоилось, уместившись в отведенных под огневую систему мощностях бортового компьютера. Капитан не видел его, только ощущал волны недовольства, пока тот подключался к пушкам и ждал, пока закончится проверка. Наконец, заработал на полную мощность прыжковый двигатель, следом загудел, выходя на рабочие мощности и заряжая накопители генератор. Басов подключился к системе внутренней связи:
– Маршрут построен? К прыжку готовы.
– Так точно, товарищ капитан! – отрапортовали со своих мест навигаторы. – Прыжок затяжной, три часа сорок восемь минут стандартных. На время прыжка можно покинуть ложемент, корабль сообщит, когда мы будем возле точки выхода.
А вот это хорошо. Несколько часов провести в гробу, пусть и мягком, подключенному к виртуальности, капитану не хотелось совершенно. Фрегат медленно и неохотно сжался в точку, продавливаясь на изнанку пространства, и наконец исчез из реальности. Басов еще раз проверил показания приборов и собирался покинуть кокон, когда почувствовал, что снаружи, в рубке, что-то не так. Он подключился к камерам наблюдения, но успел заметить только, как в дверном проеме исчезают спины десантников. Больше кроме Хомского в рубке никого не оказалось. Сержант легко выпрыгнул из своего кокона, в два шага оказавшись у ложемента, в котором все еще был заперт капитан. А потом в глазах сверкнуло как от удара, и следующее, что он увидел, моргая и стараясь прийти в себя после резкого дисконнекта, это лицо десантника перед собой между створок открытого кокона.
Сержант схватил Басова за воротник, рывком посадил и, не давая опомниться, ткнул в бицепс инъектором с чем-то мутным внутри. Тот зашипел, на рукаве рубашки осталось влажное пятно, в самом центре которого проявлялась алая точка. Времени разбираться, что это, не было. Капитан схватил десантника за руку, резко дернул в сторону, затрещало, и в кулаке аретея остался кусок воротника. Продолжая удерживать запястье, Басов нанес несколько тяжелых ударов сержанту в лицо, прежде чем тот отбросил бесполезный теперь инъектор и поднял руку, защищаясь. Теперь кулак попадал по плечу и шее. Выждав момент, сержант перехватился удобнее и одним движением вытащил
Басов чувствовал, как по венам разливается вколотая химия. Вряд ли яд, проще было просто застрелить, значит, какой-то наркотик, аретеи хотят, чтобы он передал им корабль. Этого у них не выйдет! Но и сопротивляться отравлению долго у него не получится, военные импланты уже борются, но часть химии уже начинает затуманивать мозг. Перед глазами все поплыло, пол закачался, и Басов схватился за спинку навигаторского кресла. Сержант незамедлительно бросился в атаку, выбросив вперед ногу, капитан дернулся назад, и бронированный ботинок едва разминулся с его подбородком. Басов тут же бросился вперед, они сошлись, и пространство рубки заполнилось звуками ударов и тяжелым дыханием. Наконец, десантник дал слабину, сделав крошечный шажок назад, и тогда Басов ударом гони в живот сбил десантника с ног и повалил на пол, осыпая градом ударов.
Но бил недолго. В голове уже начинало шуметь, и капитан все чаще промахивался, попадая в покрытый металлическими пластинами пол, а не в лицо сержанта. Он уже так ослаб, что с трудом поднимал руки, а падали обратно они почти исключительно под собственным весом. Десантник только закрывался, выжидая момента. Наконец, он перехватил руки и перекинул капитана через себя, используя ногу как рычаг. Капитан перелетел через противника, ударился спиной о пол и наконец позволил химии в крови взять над собой контроль. Но в ушах еще звучал гремящий голос сержанта, когда тот звал своих людей в рубку.
***
Пропуская удар за ударом, лежащий на полу Хомский остро понимал, какой ошибкой было понадеяться на собственные силы. Капитан казался неуязвимым, он легко перенес укол боевого транквилизатора, созданного специально для допросов в условиях нехватки времени. Обычно он вырубал человека за половину минуты, Басов же не выглядел отравленным абсолютно, и бился на удивление умело, а силы в нем оказалось немеряно. Когда он сбил Хомского с ног и начал утюжить кулаками, сержант подумал, что сейчас ему придет конец. Неожиданно темп избиения замедлился, и аретей понял с радостью, что Басов все-таки не железный. Он все еще молотил кулаками, но теперь попадал куда угодно, только не по десантнику.
Но и Хомского и самого уже покидали силы, от ударов гудела голова, а глаза заливала кровь из рассеченных бровей. Поймав момент, когда капитан остановился, чтобы перевести дыхание, он перехватил того за руки и перекинул через себя. Басов грянулся спиной и наконец замер.
Нужно было подниматься и звать остальных, но Хомский позволил себе несколько секунд отдыха. По телу словно оттопталось стадо слонов, в ушах стоял тонкий писк, его шатало, пока он поднимался на ноги. Дотянувшись до пульта, он мазнул по кнопке внутренней связи и прохрипел:
– Фаркаш, Бранд, сюда. И захватите аптечку, что-ли…
Он на неверных ногах шагнул к распростертому на полу капитану, толкнул того носком ботинка. Старый медведь едва его не задавил. За спиной загрохотали шаги, ворвавшиеся в рубку аретеи бросились к Хомскому:
– Сержант, ты как?
Фаркаш бросил под ноги сумку первой помощи, раскрыл и теперь копался в ней. Брандхорст навис над сержантом, спросил:
– Не убил?
– Такого убьешь… – прошипел Хомский. – Помоги его поднять.