Хрупкая связь
Шрифт:
В прихожей собираются несколько человек — кто-то выходит из комнаты, кто-то выглядывает из-за стены, интересуясь нашим приходом.
Пожилая женщина в платке, вероятно, одна из тётушек Аслана, быстро осматривает меня с головы до ног, плотно поджав губы. Рядом стоит молодой мужчина с густыми бровями, слегка нахмурившись, будто оценивая выбор племянника. На остальных я не задерживаюсь.
Наверное, я под микроскопом. В качестве объекта изучения. Потому что… чужая.
Аслан непринуждённо здоровается, поочерёдно обнимая родственников.
— Всё в порядке, — сжимает мою ладонь, когда я прячусь за его спиной. — Ты не можешь не нравиться.
— Правда?
— Конечно.
Я смелею и выхожу чуть вперёд, пока Аслан помогает дочери снять сапожки.
— Всем привет. Я — Алина. Можно просто Аля, — обращаюсь к собравшимся. — Ну… формально я ещё не совсем невеста, потому что кое-кто до сих пор не подарил мне кольцо. А забирать у предыдущей было бы, мягко говоря, некрасиво. Но предложение уже сделано, так что, думаю, статус мне засчитан.
Уф. Судя по недоумённым лицам Тахаевых, я сболтнула лишнего. Речь предполагалась шуточной, но вместо улыбок я встречаю лишь молчаливый обмен взглядами.
49
Мужчины разгружают багажник несколько долгих минут, пока я неловко переминаюсь с ноги на ногу, делая вид, что рассматривать ремонт — самое увлекательное занятие в мире.
В доме просторно и светло. Высокие потолки, тёплый деревянный пол, большие окна. В гостиной — массивный диван и стеклянный журнальный стол, вдоль стены — книжный шкаф с фотографиями, на которых изображён не только Аслан, но и… я.
Это выбивает меня из равновесия. Раскачивает, как лодку во время шторма. Я даже не сразу понимаю, как реагировать…
Всматриваюсь в ближайшую — мне лет девять, я гоняю с Асланом на велике у пруда загородной дачи, и пульс режущей болью отдаётся в висках. Волосы растрёпаны ветром, щеки раскраснелись. В глазах — чистый, детский азарт. Рядом родители, а впереди целая жизнь.
Дина ловит мой взгляд и жестом приглашает пройти дальше.
За шесть лет мы обменивались только поздравлениями с праздниками. Она писала мне в день свадьбы и позже — когда я впервые осмелилась выложить фотографию дочери в соцсеть.
Теперь же она вручает Амелии подарок в яркой обёрточной бумаге с бантом и растерянно улыбается, потому что очаровательная девочка — моя точная копия, носит половину генов Аслана.
Я не слышу, о чём они говорят, из-за гула в ушах, но понимаю одно: какие бы чувства ни испытывала сейчас, я не лишу Ами единственной бабушки, которая у неё есть. Несмотря на недоразумения и старые обиды. Несмотря на то, что в глазах Дины я далеко не самая лучшая невеста и жена для её сына.
Когда вся еда, которую мы привезли из ресторана, доставлена в дом, я поручаю Амелию её отцу и отправляюсь на
Хотя мы заранее предупреждали, что не стоит напрягаться, это не помешало Дине подготовиться так, будто гостей ожидали как минимум вдвое больше.
На столе уже стоят тарелки с нарезанной зеленью, сыром и свежими овощами, несколько видов выпечки и домашние закуски. В воздухе витает насыщенный аромат специй и жареного мяса.
Женщины снуют туда-сюда, завершая последние штрихи.
Я пытаюсь предложить помощь, но меня тут же останавливают.
— Гостья не должна работать, — строго говорит женщина в платке, встряхивая скатерть. — Не принято.
Но я не чувствую себя гостьей. Впрочем, почему они решили, что являются хозяйками в чужом доме, — тоже не пойму.
Я здесь не просто так, чёрт возьми. Поэтому, не дожидаясь приглашения, открываю коробки и начинаю раскладывать ароматную еду на большие тарелки, стараясь вписаться в уже продуманное оформление стола.
Нас с Асланом усаживают в самом центре — у всех на виду. Я разглаживаю несуществующие складки на платье, наверное, привлекая к себе максимум внимания, чем когда-либо.
Мне не приходится заполнять паузы — разговоры идут оживлённо и громко. Достаточно, чтобы понять, почему в такой большой семье иногда хочется стать интровертом.
Но в этом есть и несомненные плюсы — большая семья означает не только шум и суету, но и заботу, поддержку и ощущение, что ты всегда кому-то нужен.
Вопреки тому, что я пока не до конца своя, меня спрашивают, удобно ли мне, и предлагают попробовать что-то вкусное. В этом круговороте вопросов и движений есть нечто приятное, даже если мне ещё нужно время, чтобы привыкнуть.
— Алина-ханым, отведайте долму, у нас своя, домашняя! Гораздо лучше ресторанной, — подвигает мне тарелку женщина, которую я мысленно определила как одну из самых старших тётушек — Айшан. — Если что, это любимое блюдо Аслана.
Она здесь что-то вроде крёстной матери семейного клана — говорит спокойно и без нажима, но так, что отказаться почти невозможно. А взгляд у неё цепкий и внимательный, будто видит собеседника насквозь, считывая малейшие колебания.
— Впервые слышу, — улыбаюсь я. — На мой борщ он смотрит с таким же восторгом, так что у вашей долмы серьёзная конкуренция.
Другая женщина, чуть моложе, с высокими скулами и пронзительными тёмными глазами, усмехается и добавляет:
— И вот этот салат тоже попробуйте, Аля. Лала специально к вашему приезду готовила. С бакинскими помидорами, огурцами, кинзой и сумахом. Простое, но традиционное блюдо.
— Да-да, обязательно, — поспешно киваю, видя, как передо мной появляется всё больше тарелок. — Спасибо!
Без внимания не остаётся и Амелия. Привыкшая есть мало, словно воробышек, она берёт микроскопические кусочки, долго раздумывает над каждым новым блюдом и скорее играет с едой, чем ест по-настоящему.