Хрущев: интриги, предательство, власть

Дорофеев Георгий Васильевич

– Вы, товарищ Хрущев, ведете себя возмутительно и позволяете себе оскорблять и унижать единомышленников.

Хрущев слушал, опустив голову. Ему вспомнилось, как совсем недавно он кричал на Брежнева только за то, что тот позволил себе закурить в его присутствии. Потом набросился на него, рванул изо рта мундштук с такой силой, что все присутствующие слышали шлепок брежневских губ, и выбросил его на лестницу.

– Еще раз закуришь при мне, – возмущался Никита Сергеевич, – яи тебя прикажу спустить с лестницы!

«Теперь он мстит мне за тот случай, – думал Хрущев, – но это вовсе не повод расправы надо мной».

–..Разделение

обкомов на промышленные и сельскохозяйственные, – продолжал Брежнев, – это большая ваша ошибка, это просто неприемлемо. Мы пытались предостеречь вас от подобной глупости, но вы никого не хотели слушать. Больше того, всем, кто выступал против вашей затеи, вы навешивали ярлык консерватора или сталиниста. Конечный результат этого реформирования– потеря авторитета партии, ухудшение морального климата…

Ликвидация отраслевых министерств и создание совнархозов – сокрушительный удар по всей экономике страны. Против этой реформы выступали практически все члены Президиума, но для вас их мнение ничего не значило. Вы творили все, что вам взбредет в голову. Результат этого «творчества» – снижение темпов производства, рост бюрократического аппарата, снижение уровня жизни людей.

Последняя ваша записка по совершенствованию управления сельским хозяйством путанная и перепутанная. Здесь ничего невозможно понять. Почему-то все считали, что вы, Никита Сергеевич, – знаток сельскохозяйственной отрасли. Но факты говорят об обратном. Вы просто разорили сельских жителей. В результате проведения ваших реформ исчезли 139 тысяч, как вы утверждаете, «неперспективных деревень». Они исчезали со скоростью 13 деревень в сутки. Это ведь что-то страшное. Люди бросают годами обжитые места и бегут в город, спасаясь от ваших благодеяний…

После Брежнева выступили: Шелест, первый секретарь ЦК КП Украины; Воронов, председатель Совета министров РСФСР; Козлов, секретарь ЦК КПСС; Шелепин, председатель комитета партийно-государственного контроля ЦК КПСС и Совета министров СССР; Мазуров, первый секретарь ЦК компартии Белоруссии; Ефремов, председатель бюро ЦК КПСС по руководству сельским хозяйством; Суслов, секретарь ЦК КПСС… и многие другие. Все они говорили о том, что Хрущев играет в вождизм, назойливо выпячивая себя и всю документацию, свидетельствующую о его величии.

– Все газеты, – утверждали выступающие, – начиная от районных и кончая центральными, только то и пишут, какой мудрый и гениальный Хрущев. Да он и сам не стеснен скромностью.

У Хрущева было воинское звание генерал-лейтенанта. Он был членом военных советов ряда фронтов. Сравнивать его заслуги с заслугами поистине видных военачальников, а тем более со Сталиным, руководившим страной в годы тяжелых испытаний, просто неуместно. Однако все полотна художников изображали, какой огромный вклад внес Никита Сергеевич в разгром фашистской Германии. Об этом трубили радио, телевидение, печать.

Никите Сергеевичу нравилось это восхваление, и он поощрял всех подхалимов, награждая их орденами и чинами. Он внимательно следил за мемуарами полководцев, и если они не отмечали его «великого вклада» в разгром фашистской Германии, накладывал на публикацию табу. В этом плане он крепко обиделся на маршала Георгия Жукова, который в своих мемуарах вообще обошел все его «великие заслуги» молчанием.

– Как Первый секретарь ЦК КПСС, – говорили все

члены Президиума, – Хрущев сознательно повел партию по ложному пути, и партия стала утрачивать свое истинное назначение. Ее вынудили заниматься хозяйственными вопросами, превратив в инструмент экономической, а не политической деятельности.

До войны в партийном аппарате не существовало хозяйственных структур. Хотя этот аппарат и влиял на государственную деятельность, но все-таки в значительной степени он занимался партийно-политической работой, и не случайно в его структуре основным тогда считался отдел агитации и пропаганды. В годы войны ЦК партии превратился в аппарат Государственного Комитета обороны, которому была подчинена вся хозяйственная жизнь страны – руководство промышленностью, сельским хозяйством, культурой… Все советские и государственные органы были подчинены ЦК партии, взявшему на себя всю исполнительную власть. В условиях военного времени это было оправдано.

Но вот закончилась война и XIX съезд партии наметил структурную перестройку. Казалось, что партия вернется к своей основной идеологической работе, а хозяйственными проблемами снова займется правительство. Однако ничего этого не случилось. С приходом к власти Хрущева все осталось по-прежнему. Руководство хозяйством полностью захлестнуло партийных работников всех рангов. Не имея достаточного опыта и знаний, они вмешивались в руководство всех отраслей народного хозяйства, давали непродуманные указания, за невыполнение которых строго взыскивали и наказывали. И тон здесь задавал Хрущев. Он организовывал показные судилища, секретарей сельских райкомов, исключал из партии, если они не могли объяснить суть квадратно-гнездового метода или на какую глубину нужно вспахивать землю для посадки свеклы.

Тоже самое происходило и в промышленных областях. В Донбассе, например, на пленумах и на заседаниях бюро обкомов партии говорили о передовых методах выплавки металла или об организации работ в очистных и подготовительных забоях, но не о партийно-идеологической деятельности. Занимаясь хозяйственными вопросами, партия утрачивала свое истинное назначение. Она взяла на себя руководство и контроль над государством, отстранив от этих забот правительство и хозяйственные структуры. И в этом огромная вина Хрущева. Для партии это стало трагедией.

Забегая вперед, скажем, что и его преемники не изменили ситуацию к лучшему. Этим и воспользовались стратеги «холодной войны». Вся их пропаганда была направлена на дискриминацию и разрушение коммунистической партии, что и привело к развалу Советского Союза.

Огромный и, можно сказать, непоправимый вред партии и государству нанес Хрущев критикой культа личности. В силу своего троцкистского прошлого, безграмотности и невежества Хрущев не понимал, что с трибуны съезда партии и многочисленными выступлениями в стране и за рубежом он наносил удары не по Сталину, а по социализму, марксизму-ленинизму. Он фактически перечеркнул весь героический период строительства социализма в СССР, его уникальный цивилизованный опыт, деморализовал партию и советский народ. Когда в США ознакомились с «секретным» докладом Хрущева – к слову сказать, он там появился спустя несколько дней после XX съезда и ни о каком секрете не может идти речь – один высокопоставленный работник центрального разведывательного управления сказал: