Хрустальная сосна
Шрифт:
Она проходила мимо меня, как вдруг за спиной, далеко за бункером, раздался адский грохот, сразу перекрывший и вой дробилки и скрежет барабана. Я обернулся - из хобота измельчителя вместо травяной каши летела длинная полоса искр…
…Доли секунды сделались часами. Я уже знал: что-то случилось, и сейчас -*в этот самый момент*- произойдет нечто еще более страшное, что оборвет и подломит всю жизнь, скомкает этот солнечный, не дошедший до середины, так радостно начавшийся день. Утренний ветер, мягко прижавшаяся ко мне Викина грудь и свежий запах ее волос - все было так недавно, но уже осталось далеко позади,
Это все пронеслось во мне, никак не фиксируясь, а лишь отдавшись в мышцах командами вспыхнувшего подсознания. А я уже длинно летел в прыжке наперерез Кате, делая все возможное, но еще в воздухе чувствуя, что не успеваю… Констатируя бесполезность своей попытки, я успел вытянуть правую руку и заслонить ее лицо… В тот же миг - или долей секундой раньше?
– что-то просвистело надо мной и грянулось где-то об землю, подняв облако пыли. Взрыва не последовало… Граната?! Схватив Катю в охапку, я бросился на землю, откатываясь вместе с нею в сторону - совершенно автоматически, никогда прежде не пробовав этого делать… И тут же, возвращая в реальность и одновременно подтверждая, что все*не сон,* взметнулся голос Славки. Еще какой-то железный гром и леденящий душу вопль:
– *Измельчитель выключиииии!!!…*
В промежуток между этими событиями что-то касательно ударило меня по руке. Падая, я видел боковым зрением, как отлетела в сторону банка и медленно, как показалось, развалилась на льдистые осколки, потом еще медленнее ударил вверх и неподвижно осыпался фонтан воды. А я лежал, всем потным, грязным телом навалившись на Катю и двумя руками закрывая ей голову… Как поступил бы на настоящей войне под настоящим обстрелом…
И вдруг все стихло. То есть, конечно, АВМ продолжал скрежетать. Но все-таки стало тихо, потому что больше не было ужасного грохота, и измельчитель свистел, останавливаясь, на холостых оборотах…
– Женя! Женя!!! Что там?!
– послышался испуганный голос Славки.
Не сразу выходя из оцепенения, я приподнялся- сначала на локтях, высвобождая Катю.
Она лежала на земле. Вся сжавшись и крепко зажмурившись. И молчала.
– Катя…*Катюша, что с тобой*?!
– холодея от ужаса, вскрикнул я.
Вскочил, схватил за плечи, без труда поднял ее легкое, вдруг обвисшее тело.
– Ой…- она открыла глаза.
– Со мною ничего… Просто испугалась…
– Извини, что я тебя так грубо повалил, - сказал я, чувствуя внезапное, головокружительное облегчение оттого, что она жива и с нею ничего не случилось.
Подбежал Славка, бестолково мельтеша, причитая и размахивая руками. Я не обращал на него внимания - я смотрел на Катю, точно видел впервые.
– А что это… было?
– спросила она, глядя на меня снизу вверх голубыми и совершенно беспомощными глазами.
– Не знаю еще. Но что-то было… А очки твои где?! Неужели я их разбил?!
Я нагнулся и увидел Катины очки, отлетевшие далеко в пыль. Обдул стекла, осторожно надел
– Катя!!!- вскрикнул Славка.
– У тебя кровь!!!
– Ты ранена?!
– я снова схватил ее за плечи.
– Я?… Вроде нет. А где?
– Вот, - теперь и я увидел кровь на ее виске.
– Вот, тут…
Катя потрогала, посмотрела на свои пальцы, потом на меня - и вскрикнула, поднеся ладони к щекам:
– Аааа!… Женя!!!! Да у тебя вся рука в крови!!!
Я вспомнил об ударе и взглянул на свою правую руку. Поперек трех пальцев: указательного, среднего и безымянного - шел косой разрез, будто я не глядя рубанул по ладони тупым топором. Из рваной раны текла кровь; только сейчас, придя в себя после горячки, я услышал, как остро режет все мое существо внезапная боль.
– Чем это тебя так?!…- в ужасе спросил Славка.
– Не знаю…- хрипло пробормотал я, чувствуя, как начинает кружиться голова, а к горлу подступает тошнота.
Началась суета. Появился дядя Федя, что-то сдавленно бормотал лишенный присутствием Кати возможности кратко выражать свои мысли. А я стоял и смотрел отстраненно. Слава богу, все обошлось, ничего страшного не случилось. Мои пораненные пальцы - сущая ерунда; крови было не много, и боль казалась терпимой.
Я еще не мог пережить в себе промелькнувшие секунды. Откуда взялось совершенно нереальное ощущение обстрела, снарядов, линии огня?… Впрочем, однажды я бывал под пулями, хотя… Но все-таки - что же произошло?!…
– …Ножи, мать их так, и этак и через протак…-сдавленно ревел дядя Федя, что-то выискивая в пыли возле автобуса.
– Треснули в барабане, чтоб им…
Он поднял тяжелый металлический обломок, облепленный травяной грязью, - который валялся примерно там, где Катя минуту назад пила воду из банки. Потом нашел такой же, чуть поменьше. И наконец подобрал третий, самый большой, килограмма на полтора - он валялся в нескольких метрах от нас. На нем не осталось пятен: кровь, наверное, выступила спустя секунду после удара - но я знал: это именно*тот самый* осколок… Я представил что прыгнул медленнее, не успел прикрыть Катино лицо… Меня передернуло и голова закружилась еще сильнее.
Мне все стало ясно: в измельчителе разлетелись ножи. Заточенные стальные бруски, что привинчены к бешено вращающемуся барабану… Катя стояла, молча глядя на мою порубленную руку.
– Этот ваш хитромудрый долбогреб в белой кепке, растак его и этак, - уже не стеснясь, матерился дядя Федя.
– Вчера вилы туда захреначил. На них нож, зазубрился, потом треснул. И на холостом ходу кусок оторвался… Бить начало, следом другие пошли… Он подкинул на ладони кусок металла.
– Как бомбы жахнули, мать их… Убить запросто могло если б по голове кому попало…
– Вилы, фуилы!!!
– злобно передразнил его подбежавший Володя.
– Не перекладывай, дядя Федя с больной-то головы! При чем тут вилы! Всю вашу троегребаную технику давно пора по ресурсу списать к ешкиной матери. Это еще поразительно, что до сих пор ничего не произошло.
– Ладно, все целы, и то хорошо, - примирительно пробормотал дядя Федя.
Я молча показал ему свою руку. Кровь уже капала на землю. Дядя Федя беззвучно выругался. Славка судорожно сглотнул и в один миг сделался белым, как бумага. Володя скрипнул зубами.