Хрустальная сосна
Шрифт:
*16*
Утром рука почти успокоилась. Немножко ныла и потягивала книзу; но в это было несущественно. Кровь не сочилась, бинт покрылся прочной коркой, и я мог даже слегка сгибать пальцы.
По привычке я умылся на реке, стараясь не мочить руку, потом вернулся в лагерь, скользя по размытой ночным ливнем тропинке. Небо было низким, от туч - казалось, снова надвигается дождь. За завтраком Саша-К опять предложил мне уехать в город.
– Не поеду, - отказался я.
– Рука уже заживает. Я на работу поеду, а не в город.
– С ума спятил, - вздохнул Славка.
– Какой
Вспомни, как вчера за молоком ходили!
– Так то вчера было. А сегодня я в норме.
– Брось, Женя, - покачала головой Вика.
– Одумайся, посмотри на все трезво. Парни без тебя справятся.
– Не справятся, - угрюмо возразил я, чувствуя ее правоту, но будучи не в силах переломить линию своего поведения.
– Вдвоем на АВМ хуже каторги. В общем, решено. Сегодня еду со всеми. Сколько смогу, буду вкалывать. Тем более, что скоро дождь и особой работы не будет. Володя молча пожал плечами.
– Дурная голова ногам покоя не дает, - сказал Саша-К.
– Да и рукам тоже.
Зачем я рвался на работу, зачем лез на рожон, хотя чувствовал, что рука вовсе не зажила; что с такой раной нужно несколько дней покоя, даже если все пройдет без осложнений. Что я собирался доказать? кому?… Перед кем намеревался выглядеть героем? Мне было не перед кем красоваться; парни молча осуждали мой ненужный трудовой героизм, а из девчонок меня интересовала лишь Катя, лишь в ее глазах хотелось выглядеть лучше, чем я есть на самом деле. Но ее глаза давно смотрели только на Славку. Выходило, что я собрался мучить себя ради глупых амбиций?
Забираясь в грузовик, я привычно ухватился за борт правой рукой - и чуть не упал от боли.
Сейчас я мог бы отступить. Признать свою неправоту и остаться в лагере. И даже уехать в город в поликлинику… Но я уже не мог остановиться. Упорно полез в кузов, схватившись уже левой рукой. Чертыхнувшись, Славка помог мне влезть.
А рука продолжала болеть. Судя по всему, опять пошла кровь: пальцам стало тепло, хотя пятно не меняло цвета.
Конечно, можно и нужно было вернуться с самого полевого стана.
Однако я не собирался отступать. Работать было очень тяжело. Мешки приходилось таскать одной рукой, пальцы практически не слушались и почти не сгибались. Но я вспоминал Аркадия с псевдобольной ногой и злорадно усмехался от сознания, что я - мужик. Мужик, здоровый настоящий мужчина, а не хлюпик вроде него. Я думал так с идиотской гордостью, и в голове даже не мелькнуло, что я не мужчина, а дурак. Что ради непонятного бахвальства иду себе во вред. В то время, как Аркашка спокойно отдыхает в городе. А я надрываюсь в этом чертовом колхозе - где, как он говорил, никто из нас не обязан вкалывать…
Как назло, дождь так и не собрался, лишь попугав с утра. И работа выпала не легче обычной.
– Тяжело тебе?
– спросил Славка, когда загрузив в очередной раз бункер, мы присели отдохнуть.
– Нормально, - отмахнулся я.
– Ничего страшного.
Боль, почти не заметная во время работы, в минуты передышки сделалась невыносимой. И я пытался устроить руку, выбирая ей лучшую позу, укачивая, словно ребенка.
– Вижу, как "нормально", - вздохнул Славка.
– Болит же!
– Болит…- признал я.
– Ничего. Поболит и перестанет.
– Ну зачем ты работаешь?
– он покачал головой.
– Скажи, кому и чего ты хочешь доказать?
Я вздрогнул: он словно подслушал
– Я? Доказать?! С чего ты взял? Ничего не кому не доказываю. Просто работаю, как нормальный мужик, и все.
– Да полно тебе… Что я - слепой? Все понимаю. Ты вспоминаешь, как сачковал Аркашка и хочешь показать, что ты не такой. И опять Славка, к которому в последнее время я стал уже относиться не как к своему другу, когда-то понимавшему с полуслова, а как к некоему Катиному придатку, попал правильно.
– Причем тут Аркашка?
– я вспыхнул и тут же постарался это скрыть.
– Я сам себе хозяин. Аркашка ни при чем.
– Женя, Женя…- Славка грустно улыбнулся.
– Ну зачем ты так стараешься! Зачем всем доказываешь, что человек? Всем и так ясно. И мне ясно, и Катюшке, и Володе, и остальным девчонкам. и командиру нашему, и даже дяде Феде. Точно так же, как Аркашка с ногой ли, без ноги - кусок дерьма на палочке. И зачем ты теперь мушкетерствуешь?! Назло Аркашке пашешь, да?!
Мне нечего было ответить. Славка, был абсолютно прав в каждом слове.
– Умный ты мужик, но сейчас ломишь по принципу - "назло соседу сожгу свой дом". Брось. Все знают, что ты настоящий товарищ. И сочувствуют твоему несчастью. Бросай работу, возвращайся в лагерь, быстро собирайся и уезжай. Еще успеешь на электричку. Я молчал.
– Слушай!
– он положил руку мне на плечо и с силой повернул к себе, стараясь заглянуть мне в глаза.
– Мы с тобой*были* друзьями. Я тебя спрашиваю - друг я тебе или нет?!
Я вздрогнул. Во мне за доли секунды пронеслась нынешняя колхозная жизнь, вся эволюция отношений Славки с Катей и моего взгляда на него, все мои обидные мысли о "бывшем" друге, замешанные на подсознательной ревности и еще чем-то, столь же безосновательном… Я напрягся изо всех сил, чтоб не выдать ни чем этих своих, кажущихся постыдными мыслей. И ответил, стараясь глядеть прямо:
– Да. Ты мне друг. Был и остался. В общем, ты у меня и есть единственный…
Проговорив последние слова, я мгновенно ощутил головокружительное и несбыточное желание: ах, если б ничего этого*не было* - ни Кати в нашей команде, ни их со Славкой романа и моей глупой ревности, ни той минуты на АВМ… Смешно и глупо, как в детстве.
– Так вот как друг тебя прошу: прекрати себя мучить! Вдруг у тебя с рукой в самом деле что-то неладное?
– Что ты, Славка, - возразил я.
– Что с ней будет - ты же не знаешь, какой я везучий! Чего со мной только ни бывало, и всегда обходилось! В третьем классе я делал клюшку из елки - помнишь, была мода у пацанов? Вершину загибал, конец обломился и отлетел. Царапина была у меня на глазу, но зрачок не задела, хотя месяц повязку носил. Потом когда кладбище возле авиационного парка ровняли, мы с друзьями туда ходили - кости из могил перебирали, какие-то гнилые огрызки гробов и еще всякую дрянь - искали сокровища и оружие. Я там руку поранил - и ничего. И в колхозе два года назад на доску с ржавым гвоздем наступил… Да, еще забыл - классе в пятом на лыжах с горы ехал, упал, палки вперед выставил - прямо в грудь; соскользнули, обошлось… И еще почти такой же случай. В стройотряде оступился и упал со стены прямо на арматуру, которая торчала из фундамента, - талон по ТБ спас. Помнишь, толстая такая красная картонка. которую с собой заставляли носить? Лежал в кармане, по нему арматурина скользнула и меня в сторону отбросило…