Хунну. Пепел Гилюса
Шрифт:
В первой же схватке с хуннами лишившись всей пехоты, истребленной с невиданной легкостью и быстротой, Ма Цзю пришёл в сильнейшую ярость. Пребывая с этого момента в плену этой непреходящей ярости, мешавшей трезво мыслить, срочно вызвал предводителя жужаньской конницы Мавуна и приказал ему немедленно напасть на хуннскую конницу. Увидев двинувшихся на них воинов жужаньской конницы, Ашина, соединившись с Аньго, бросил свою тысячу всадников навстречу всадникам Мавуна, потом ударив наискосок в её правый фланг, начал безжалостно вырубать и теснить жужаней в сторону степей. В ответ опомнившиеся от удара Ашины жужани стали медленно и неумолимо окружать хуннских всадников, стараясь подвести хуннов под
После этого небывалого разгрома все уцелевшие жужани, не желая больше отдавать жизни за Ханьскую империю, дождавшись ночи, когда большинство ханьцев отошло ко сну, крадучись набрав воды и еды, каждый снабдив себя двумя заводными лошадьми, навсегда покинули проклятое для них место.
Всего за один день, лишившись конницы и всей лёгкой пехоты, Ма Цзю впервые в жизни решил созвать совет и там обсудить дальнейшие действия. Для этого пригласил на совет всех тысячников грозной лоянской пехоты, тысяча воинов которой были одеты в трудно пробиваемые для хуннских стрел и копий знаменитые лоянские доспехи, сделанные из носорожьей кожи.
Изготовление таких доспехов, как лоянские, являлось необыкновенно трудным и дорогим делом, требующим огромных затрат и уйму времени. Из одной цельной шкуры носорога в дело годилась лишь малая часть, и её хватало для изготовления только пяти доспехов. С самого начала процесса заранее обработанные готовые куски носорожьей кожи обклеивались с двух сторон шёлковой тканью специально приготовленным для этого густым особым клеем. Обклеенные шёлком куски кожи сразу опускали в специальный раствор, выдерживали там определённый срок, за время которого шёлк постепенно въедался в кожу, меняя её структуру. Кожу вытаскивали из раствора и, подвергнув дальнейшей долгой и разнообразной обработке, получали лёгкий, почти непробиваемый материал, из которого и делались знаменитые лоянские доспехи, ценившиеся среди ханьцев на вес серебра, и которых во всей огромной Ханьской империи было изготовлено всего около двух тысяч штук.
К вечеру, собрав всех тысячников в шёлковый шатёр, Ма Цзю поделился с ними завтрашним планом по захвату крепости. В ответ, к своему большому удивлению, услышал немало возражений против предстоящего штурма. Один из тысячников предложил даже уйти из оазиса, говоря, что хунны – сильные воины, раз сумели за день разгромить всю конницу вместе с пехотой, другой, соглашаясь с ним, сказал, что им лучше не идти на крепость, ибо
– Ерунда! Когда придут основные силы хуннов, пройдёт неделя-другая. Заняв как можно быстрее крепость, мы станем неуязвимыми, чем на открытом поле. Притом они разгромили крестьян и «молодых негодяев» – никчемных воинов. Жужаньские всадники тоже оказались ничтожными воинами, раз не сумели победить кучку хуннских всадников. Зато с нами наши несравненные храбрые гвардейцы императора, одетые в непробиваемую лоянскую броню, в своём умении владеть копьями и мечом, не знающие себе равных во всей нашей империи. Нам нечего бояться кучки варваров, возомнивших себя великими воинами. Поэтому я решаю, забрав с собой верёвочные лестницы с железными крюками на концах, завтра утром идти на крепость и захватить её штурмом. Сразу после уничтожения варваров и захвата крепости я отпущу всех голубей. Пусть они, долетев до главного стана, принесут остальным воинам радостную весть о нашей победе.
Так самоуверенно приняв решение о штурме крепости, Ма Цзю распустил недовольных его решением тысячников.
Глава 6
Рано утром, когда ещё не высохла роса, а солнце только начало показывать свой краешек, Ма Цзю оставил для защиты обоза тысячу копьеносцев и сто арбалетчиков, образовал из шести тысяч лоянцев огромное каре, поместил внутри неё четыреста арбалетчиков и с развевающимися на ветру пестрыми знамёнами двинулся в сторону крепости. Обойдя южную сторону Иву, заваленную трупами крестьян и «молодых негодяев», направился к западным воротам. Увидев направившихся к западной стене ханьцев, данху Аньго, не утерпев, решил самостоятельно нанести удар по левому флангу лоянской пехоты и, прорвавшись внутрь каре, начать вырубать ряды арбалетчиков. Издалека разогнав конницу, выставив в передних рядах отряд воинов, одетых в тяжёлые доспехи, хунны во главе с Аньго стремительно помчались на копьеносцев, намереваясь в точности исполнить замысел своего данху. Тут ханьцы, как будто разгадав план Аньго, моментально раздвинули ряды и освободили проход для стрелков, которые, меняясь местами, стали беспрерывно стрелять по наступаюшим хуннам, нанося им немалый урон. Тогда Аньго, потеряв убитыми и ранеными около шестидесяти воинов, во избежание ещё больших дальнейших потерь спешно откатился назад. Отразив атаку Аньго, ощетинившаяся копьями, похожая на огромного дикобраза, малоуязвимая для хуннских стрел ханьская тяжёлая пехота легко добралась до западных стен Иву и стала готовиться к штурму. Увидев со стены действия Ма Цзю и сделав выводы, Деций вместе с Увэем и Чжан Цзяо, расположив на стене двадцать лучших хуннских лучников, открыли западные ворота крепости и вместе с остальными воинами бесстрашно пошли на готовившихся к штурму ханьцев. Подойдя на расстояние броска копья, лиганьцы с усилием метнули тяжёлые копья-пилумы в большие продолговатые щиты императорских копьеносцев, которые, воткнувшись и прогнувшись почти до земли, тяжким грузом повисли на их щитах. В дальнейшем лиганьцы, наступая ногами на провисшие копья и оттягивая ханьские щиты к земле, используя свои короткие мечи, яростно вступили в схватку с копьеносцами, нанося смертельные удары. Поддерживаемые с двух сторон копьеносцами Чжан Цзяо и хуннами Увэя, стали медленно вклиниваться вглубь каре.
Конец ознакомительного фрагмента.