И аз воздам
Шрифт:
— Слышали, — зашипела Мэрион, круглолицая русоволосая девушка, по виду — типичная представительница среднерусской полосы, — еще и упрекать стал, что она всю дорогу на чужом парне висла. Это ж надо такое сказать, она едва живая пришла, сколько пешком протопала, а он сразу с упреками да при всех! Чего удивляться, что Перта теперь знать его не хочет!
— Это сейчас она даже не смотрит в его сторону, — снова влезла Трина, — а тогда она еще за ним поплелась, оправдываться стала, говорить, как по лесу шли, да что произошло. И потом наутро, он сидит за столом весь из себя такой надутый и недовольный, а она ему миску несет да еще и выслушивает что не так поставила!
— И я это видела, — Мэрион победно оглядела собравшихся, — я же рядом сидела! Спрашиваю, может, тебе, Перта, отвару принести, после такого пути ноги-то как болят, а Тудор только рявкнул на меня, чтоб не лезла не в свое дело, а ее тычет, что пить охота. Вот она
— А Тудор что, так и мнит себя обиженным? — история чужих отношений вдруг заинтересовала меня, как самую последнюю деревенскую сплетницу, тем более, непонятно из чего выросший конфликт и ссора всколыхнули свои собственные воспоминания. — С чего только, не понимаю…
— Можно подумать, мы понимаем! — хор отвечающих получился несколько вразнобой, но откликнулись все, кто потихоньку стекся к нашему углу стола, что означало общее недоумение в женской части Скаггарда.
— Да ревнует он, чего тут думать-то, — хихикнула Мэрион, — еще понравилось, что Перта вокруг него увивается, вот и решил свой характер показать.
— Я ведь с этим и к Девису пристала, — понизила голос Трина, — уж очень мне Перту стало жалко. По-пустому ее Тудор обидел, а почему — не понимаю. Только от этих мужиков ничего не добиться, сколько не спрашивай! Я уж и так и этак крутилась, а Девис мне в ответ — что тут такого? Мол, ничего особенного не произошло и Перта просто так в слезы ударилась.
— И мой мне почти то же самое сказал, — вздохнула Элта, — мол, подумаешь, поругались, как поссорились, так и помирятся, Тудор же все равно знает, что ребенок его, а Перта просто капризничает и много ворчит, а это никому не понравится. Рия, а по дороге она действительно все время брюзжала и надоела всем?
Возводить напраслину не хотелось, но я уже вспомнила, что говорил мне Герлет по этому поводу и решила, что сплетнями это являться не будет, а солдаты и так уже все знают из первых рук, поскольку на своем конце стола они тоже не о высших материях рассуждают. Выслушав все, женщины заспорили о том, насколько долговечной окажется эта странная пара, а я, посчитав свой долг перед здешним обществом выполненным, откланялась, сославшись на желание поспать в нормальной обстановке. Встав из-за стола, я бросила взгляд на Перту и Вирата, по-прежнему сидевших вместе и не обращающих ни на кого внимания. Девушка низко наклонилась и смотрела в сложенные на столе руки, а мужчина что-то тихо говорил ей на ухо, склонив лохматую голову и похлопывая ее по полному плечу. Утешал? Уговаривал? Она опустила голову еще ниже, помотав ею и как будто вытерла слезы кулаком, а мужская рука сползла с плеча на спину и осталась там. Мысленно почесав собственное вместилище знаний, я все же перестала пялиться на обоих и пошла на выход, еще раз подивившись подобным вывертам. Вират меньше всех походил на заботливого спутника чьей-либо жизни, как и сама Перта — на ту девушку, которая может вызывать чью-то ревность. Но это было мое личное мнение, а оно очередной раз было перевернуто с ног на голову. Скажите пожалуйста, откуда в пустобрехе и грязнуле Вирате вдруг вылезла такая заботливость, что он даже выступал против Линарта в пути и в крепости не побоялся пересудов и насмешек, откровенно ухаживая за чужой ему девушкой, зная о ее положении? И девушка-то не красавица, а вот так получилось…
— Рия, подожди.
На мужскую фигуру в полутемном коридоре я чуть не налетела, занятая рассуждениями на тему странностей в отношениях полов и сперва даже не поняла, что это был Герлет собственной персоной.
— Да, слушаю тебя. Что-то случилось?
— Я получил небольшой отпуск и завтра отбываю в Делькор.
— Я рада за тебя. Ты говорил, что ни разу не покидал Скаггард с тех пор, как приехал сюда четыре года назад.
— Приятно, что ты это запомнила. Но я подошел не за тем, чтобы обсуждать мой отпуск. Скорее всего, я проведу его в Делькоре, есть там у меня кое-какие дела, которые требуют моего присутствия.
— Могу только пожелать тебе удачи.
— Спасибо, но я о другом. Я могу передать от тебя весточку, если в столице есть тот человек, для кого она предназначена. Даже если он находится не в Делькоре, а на границе с Дестарией, я все равно смогу сделать
На миг мне яростно захотелось, чтобы Герлет действительно передал письмо в один дом…нет, не передал, а швырнул в лицо хозяину этого дома, окинув презрительно-высокомерным взглядом тех, кто будет стоять при этом у входных дверей. Как бы мне этого хотелось…но нельзя вмешивать в свои дела постороннего человека, нельзя грузить его своими проблемами, заставляя поступать так, как хочется лично мне. Возможно, хозяин дома уже не один, тогда вся бравада и вовсе может оказаться ненужной, а посланник выступит в роли посмешища, поскольку взывать к справедливости здесь глупо. Нет, я не буду ничего писать в этот дом, он для меня закрыт навсегда после всего, что произошло и чем быстрее я задавлю эти воспоминания, тем лучше для меня. Хотя есть все же один дом в Делькоре, где живет человек, за которого я искренне беспокоюсь и которому благодарна за доброту и участие, вот туда и надо направить Линарта, не так дорого встанет ему это посещение…
— Герлет, — прервала я затянувшееся раздумье, — мне некому писать в Делькоре, но у меня будет к тебе очень большая просьба. На Колодезной улице живет пожилая женщина, которую зовут тетушка Ута. Скорее всего, у нее будет сидеть еще одна соседка, тетушка Зара, это две неразлучные подруги. Они мне очень помогли когда-то и сейчас наверняка не знают, где я нахожусь и что со мной. Не сочти за труд, зайди к ним и скажи, что со мной все в порядке, что я жива и здорова, а обстоятельства вынудили меня уехать не туда, куда я собиралась первоначально. Они, конечно, будут пытаться разузнать, где я и что со мной произошло, но ты держись стойко и ни в коем случае не выдавай правды — незачем им знать подробности, а про меня скажешь, что я обязательно заеду к ним, как только смогу и что я их обеих очень люблю. У тетушки Уты больное сердце и если она узнает, что ты приехал из Скаггарда…понимаешь, они жутко переполошились, когда я обратилась к ним за помощью, а я ведь имела в виду лишь возможность найти подешевле теплые вещи в дорогу. У меня нет денег, чтобы дать тебе, я могу только попросить, чтобы ты купил им по дороге немного засахаренных фруктов, как будто это я передала им подарок. Пусть это будет мой долг тебе, я отдам его, как только представится возможность. Ты сможешь сделать это для меня?
— Смогу. За две недели я обязательно выкрою время, чтобы зайти по указанному тобой адресу и обещаю, что извещу твою тетушку так, как ты просишь.
— Еще раз спасибо тебе, — я легко хлопнула Линарта по плечу, как это обычно делали мужчины при прощании друг с другом, — пусть тебе сопутствует удача в том, что ты намереваешься сделать. И не забудь, что ты обещал не волновать их своим рассказом о границе!
— Я помню свои обещания. Чужие, кстати, тоже. Все будет так, как ты просишь.
Об Уте и Заре я вспоминала не раз и представившаяся возможность успокоить обеих старушек была поистине волшебной — пять лет когда-нибудь пройдут, а кто знает, как в дальнейшем сложится моя жизнь? Не исключено, что старенький домик на Колодезной улице окажется моим единственным пристанищем за воротами Скаггарда и к этому надо быть готовой, даже если придется ухаживать за той же Утой или Зарой.
Прошло две недели, дни в которых ничем не отличались друг от друга. Герлет не вернулся в назначенный срок, но никто по этому поводу никаких опасений или волнений не высказывал, что означало — начальство в курсе, а остальным и знать не положено. Меня интересовало лишь одно — в точности ли он выполнил мою просьбу не выкладывать подробности Уте и Заре, а также узнать, как они живы-здоровы. С Триной и Девисом мы ездили за дровами каждый четвертый день и сработались так, как будто знали друг друга уже не первый год и понимая иногда с полуслова. Для меня самым ценным в этих поездках оставался по-прежнему заезд на озеро, где моя парочка тут же уединялась, а я наслаждалась купаньем и тишиной. Правда, страх перед цератосом давал о себе знать и несмотря на все заверения магов, что подобной дряни здесь еще долго будет не найти, я уже не ныряла ни за чем, предпочитая держаться на поверхности и подальше от тени. Сегодня, наплававшись, я лежала на камнях, размышляя над услышанным от Айны известием, что они с Лионом хотят сходить в храм Айди, что в здешнем мире означало местный ЗАГС. Идти туда полагалось во всем новом и красивом, то есть предстояло сшить Айне новое платье. На вопрос о материале, девушка таинственно заявила, что он будет очень скоро и тут же убежала на призывный стук в дверь, содрав по пути с меня обещание приложить к данному пошиву все усилия. Я как раз дошила новую скилу, взамен разодранной и обрезанной и только хотела возмутиться очередной халтурой, как она подхватилась и удрала к Лиону, вся сияя от радости. Дверь закрылась неплотно и шебуршанье за ней выдавало тот факт, что радость там делят на двоих.