И аз воздам

Чернова Ирина Владимировна

— Куда морду суешь немытую? — осадил его Дрен, стряхнув пыль со спины. — Сейчас как насыплешь в котел песка, кто после тебя есть его будет?

— А до вас Тудор готовил, — подтянувшиеся солдаты принюхивались к котлу, — так от его варева мы только животом маялись!

— Ври да не завирайся! Ты лопал мою кашу да нахваливал, сам-то вообще ничего не сготовищь, кроме хура, да и то если его глиной обмажут за тебя, — не остался в долгу смещенный повар, — а девкам положено на роду готовить лучше, чем мы.

— О чем собрание? — последними, как и водится, подошли отцы-командиры, погнав подчиненных мыться перед принятием пищи, — Эльен, неужели Отеро внял нашим просьбам и спас нас

от голодной смерти?

— Ничего, вчера ели мою кашу и не умерли, — буркнул Тудор, — а тут сразу хвосты распустили… миску каждый должен сам мыть, поскольку это его личное имущество, хоть и ненадолго. Сам съел, сам помыл, руки не отсохнут, зато не скажешь, что тебе на дно плюнули допрежь жратвы!

— Хорош ворчать, — кто-то попытался подобраться первым к котелку, ухватив грязной лапой верхнюю миску, — после такого дня я и из грязной поем!

— Кто мыться не будет, предупреждаю, выселю на скотник!

Не то, чтобы предупреждение Бальора прозвучало уж очень угрожающе, но в рядах пришедших это вызвало некоторое волнение и даже самые упрямые потащились к воде, не забывая, впрочем, вполголоса высказывать свои соображения. Упрямых оказалось не так много, как предполагалось изначально и, подгоняемые начальством, солдаты очень скоро заплескались в озерце.

— Рия, смотри, — толкнула меня в бок Крата, следившая краем глаза за всеми передвижениями, — а с веток-то они почти все исподнее поснимали! Как ты думаешь, когда заметят?

— А кто их знает? Ты только ухо востро держи, а то всякое может быть, — на всякий случай я стала осматриваться по сторонам на предмет быстрого отхода в случае непредсказуемой реакции. — Убить не убьют, а вот каверзу какую-нибудь в отместку могут придумать запросто.

— Может, зря мы это… — девушка тоже осмотрелась по сторонам, но вдруг прыснула со смеху, устав сдерживаться, — нет, ну надо же такое придумать, вот потом разговоров будет!

Первые вопли раздались достаточно быстро и мы, как по команде, повернулись в сторону, наблюдая за презабавной картиной — двое прыгали на одной ноге по берегу, безуспешно пытаясь натянуть подштанники с зашитыми штанинами. В воздух взлетали характерные эпитеты, носившие на данный момент недоуменно-возмущенный характер, а остальные члены трудотряда продолжали полоскаться, не обращая внимания на пострадавших. Через жидкую лесополосу доносились неразборчивые замечания и хохот тех, чья очередь еще не наступила. Один, устав прыгать, сел на камень, рассматривая растянутые на руках штаны, второй тряс этими самыми штанами, доказывая что-то окружающим, на что те пожимали плечами и отворачивались, пересмеиваясь друг с другом. Судя по всему, реакция сослуживцев не удовлетворила несчастных и они уселись на берегу, ожесточенно воюя с предметами своего нижнего белья. Остальные постепенно выходили из воды и одевались…

— Может, никто и не заметил? — Крата не выдержала и повернулась к озерцу. — Столько времени потратили…

От озерца грянул оглушительный хохот и она споткнулась на незаконченной фразе, прижав к груди сжатые кулаки. Хохот усиливался, пока не перешел в какие-то непотребные звуки, напоминающие то ли крик осла, то ли уханье. Посыпались заковыристые эпитеты, почему-то очень хорошо слышные даже нам, несколько человек натурально взвыли, крутясь на месте, кто-то повалился на землю и с места подскочили те, кто воевал со штанинами, включаясь в общий хор. Жизнерадостное ржанье подняло из засады пернатого недоброжелателя и он, мерзко каркая, присоединился к этой какофонии, пролетая над головами солдат. Результат не замедлил себя ждать — забористые матюги полетели вслед за птицей и один из солдат со всей силы запустил в нее камнем,

после чего плюхнулся в воду и начал там яростно бултыхаться. Судя по стоящим в воде фигурам, местная Марианская впадина не превышала глубины до причинного места, что означало лишь одно — утонуть там невозможно, разве что захлебнуться от смеха или злости. Хватало и того и другого, судя по доносившимся репликам, но вопреки ожидаемому санкций не последовало и мы с чинно-благородным видом продолжали сидеть около костра. Наконец волнение в армейских рядах постепенно утихло, пострадавшие успокоились и, перемежая речь некими изысканными выражениями и редкими смешками, подтянулись к месту раздачи пищи. Крата с опаской раскладывала содержимое котла в миски, протягивая их расположившимся вокруг солдатам, но те вели себя вполне пристойно и работали ложками, как ни в чем не бывало. Последними подошли маги и, получив свои пайки, тоже присели на лежащие рядом стволы.

— На нашу долю что-нибудь осталось? — я на всякий случай отодвинулась от присевших рядом и заглянула в котел. — Давай поедим, что ли…

— Давно пора, — согласилась напарница, — а то как за добавкой полезут, так и вообще голодными останемся. Держи, — протянула она миску, — а то отберут и не заметим!

В наступившей тишине было хорошо слышно, как все скребут ложками да потрескивает костер, над которым уже закипал второй котелок и туда бросили приличную горсть трав. Из дальних кустов послышалось хриплое карканье и все стали оглядываться по сторонам.

— Предупреждает, — сказал кто-то из солдат, — сейчас полетит. Камни есть?

— Приготовил, вот лежат, — послышался голос Вериса. — Когда, наконец, мы до него доберемся?

Все замерли в ожидании вредной птицы, но она как будто чуяла настороженность людей и показываться не собиралась. В сгущающихся сумерках было все труднее увидеть любую живность и только костер прыгающим светом освещал поляну с сидящими вокруг солдатами.

— Не полетел, — вздохнули сбоку, — теперь с утра ждите. Кого он вчера обгадил?

— Попадись он мне в руки, ощиплю живьем! — рявкнул Дарош, — а все перья ему в задницу воткну! Только пакостить горазд…погань такая.

— Пошли, по кустам его поищем, — поднялся Дрен, положив у костра пустую миску, — это ж сколько над нами можно издеваться? Утром я спать буду, а он наверняка нагадит сверху, вот что хотите со мной делайте!

— Сетку бы надо, тогда можно попытаться поймать, — возразили из темноты, — а так ничего не получится.

— Это ж не ночная птица, значит, в темноте ничего не видит, — сзади поднялись две фигуры, — пошли, попытаемся его спугнуть оттуда.

Под тяжелыми шагами зашуршала трава и в сторону кустов ушла четверка наиболее обиженных, обсуждая по дороге способы поимки пернатых.

— Рия, Крата, чья идея была зашить штанины? — Бальор вроде и не сердился, даже как будто посмеивался над происшедшим.

— А нечего тут развешивать все на видном месте! — Крата чуть не подскочила с бревна, намереваясь биться до последнего. — В крепости все на задворках сохнет, а вы тут все ветки разукрасили, что нам, любоваться на ваши портки, что ли?

— Зато вы их и разукрасили от души! — над поляной взлетел жизнерадостный хохот, в ответ на который раздалось хриплое карканье в стороне, куда недавно ушли мстители.

— Да уж, постарались девки, — подхватили обсуждение, — эк ты здорово смотрелся с бантиком на заду!

— А ты — на причинном месте!

— Едва отодрали, — пожаловался Карен, булькая кружкой в котелке, — нет, чтоб зашить, где положено, а они штанины заделали!

Дружный хохот спугнул ночных птиц и они просвистели над головами с пронзительным писком.